Не знаю точно, обращается ли она ко мне или к Дэцзя. Не исключаю – эта мысль пугает меня едва ли не больше, чем все произошедшее, – А-ма обращается к духам.
А-ма растирает раковину между ладонями, как бы согревая ее. Затем катает ракушку по животу роженицы.
– Ты видишь, что я делаю? – спрашивает она меня. – Возьми ракушку. Продолжай водить ею по животу мягкими круговыми движениями, чтобы помочь сократить матку.
Моя рука дрожит, когда я провожу ракушкой по животу Дэцзя, который под гладкой твердой ракушкой кажется удручающе рыхлым. Кровь все еще вытекает, скапливаясь под Дэцзя. Я отвожу глаза и вижу, как А-ма открывает крошечную коробочку.
– Я хочу, чтобы ты наблюдала, что я делаю, – говорит она. Она достает пряди волос, связанных в петлю, чтобы не спутывались. – Это волосы женщины, убитой молнией.
Она ставит между нами масляную лампу и сжигает волосы над пламенем, следя за тем, чтобы пепел падал в чашку с водой. Закончив приготовление, она передает чашку Дэцзя.
– Выпей все, – говорит А-ма. – Тогда кровотечение прекратится и ты почувствуешь себя лучше.
Кровотечение и правда останавливается, но, возможно, у Дэцзя просто не осталось крови. Я бы не сказала, что ей стало легче.
А-ма достает из сумки небольшой кусок известняка, отполированный до гладкости, и кладет его на ладонь Дэцзя.
– Ничто не избавит тебя от мучений, когда начнет прибывать молоко, только его некому высосать, но, если ты помассируешь грудь этим, боль уменьшится. – А-ма делает паузу. Затем она говорит таким тоном, будто впереди новости похуже: – Скоро тебе придется встать.
Я в замешательстве, потому что все женщины в нашей деревне встают сразу после родов. Я видела, как это было у моих невесток. А-ма помогала им рожать. Они дожидались трех криков, а потом вставали и возвращались к работе. Но Дэцзя родила не просто беспалого или слепого ребенка, которого должен задушить отец, а близнецов, худших из всех человеческих отбросов. Я в ужасе от того, что произойдет дальше.
– Я подозреваю, что у тебя и дальше будут продолжаться боли и кровотечения.
А-ма осторожно прикасается к животу молодой женщины, затем разворачивает кусок ткани и достает птичье гнездо. Дэцзя смотрит запавшими глазами, как А-ма отламывает кусочек размером не больше кончика ее пальца.
– Это гнездо птицы-носорога, – объясняет она. – Эта птица строит дом из грязи и крови убитых ею животных. Земля и кровь помогают в таких случаях. И последнее… – Она берет в руки яйцо, которое все это время лежало на родильном коврике. – Нужно съесть это яйцо. Оно должно помочь забыть о боли при родах. Надеюсь, оно поможет забыть и боль из-за…