Фостер уже лежал на льду. Боб выдвинул поддон из морозильника. Он был даже еще худее, чем Келли Скотт.
– Огнестрельное ранение в лицо, выстрел в упор.
Я смотрел на чистое входное отверстие у него на лбу. Сзади картинка наверняка была иной. Забрызганная красным стена, закатившиеся глаза… Мой утренний кофе запросился наружу.
– Самоубийство? – спросил Джо.
– Боюсь, что нет.
– Жаль.
Конечно, жаль.
Джо указал на пулю. Боб сказал, что она следующая в его списке. Похожа на 38‐й калибр.
– Или тридцать шестой, – сказал Джо.
– Узнаем точнее, когда придут результаты из Эй-Ти-Эф 4. – Боб снял перчатки. – И еще кое-что. – Он взял со стола какие-то бумаги, перелистал страницы. – Я обнаружил у него признаки прогрессирующей лимфомы. У парня жутко распухли подмышки.
Джо удивленно посмотрел на него:
– Он умирал?
– Может быть, хотел забрать кого-нибудь с собой. Смерть – дело одинокое.
Боб убрал тело Фостера. Я перевел взгляд на Келли Скотт как раз в тот момент, когда лампа над ней со щелчком погасла, и в эту микросекунду между светом и тьмой мне показалось, что ее голова чуть повернулась. А что, если все то время, пока мы были здесь, она за мной наблюдала? Ожидала, что я сложу весь пазл. Безумная идея, да? Но почему-то она пришла мне в голову. Я вспомнил сон, который видел прошлой ночью: длинные дороги, поднимающаяся вода, бескрайние равнины, дорожный знак с надписью «Добро пожаловать в Купер», – и подумал, не ждала ли она меня уже тогда.
Я допивал третий «Джим Бим», когда дверь распахнулась, и моих ноздрей коснулся ее аромат. Сквозь мутную завесу я различил призрачную фигуру, окаймленную розовым.
Я осушил стакан, а когда поставил его, она уже была рядом. Самая яркая женщина в этом заведении.
– Хочешь убраться отсюда? – спросила она.
– Конечно, – ответил я.
* * *
Мы прошли по узкому переулку позади бара. С обеих сторон нас окружали стены из грязного кирпича. Было холодно, но «Джим Бим» грел изнутри. Мэри несла мешок с мусором, и когда узкий проход закончился, мы оказались в небольшом зеленом дворике. С одной стороны лежала куча строительного мусора, за высокой, по колено, травой виднелся покосившийся забор, из-за которого доносилось птичье пение и журчание воды.
Мэри выбросила мешок в ящик и прислонилась к стене. В какой-то момент ее поза напомнила мне ту, в которой я увидел ее впервые. Я даже подумал, не нарочно ли она это делает?