– Что именно вас привлекло в Купере? – спросила она, наливая мне еще бокал. – Наше восхитительное население?
– Ваши замечательные пейзажи, – сказал я, салютуя ей бокалом в знак благодарности. – Не хотите присоединиться?
– Спасибо, но я воздержусь. – Она улыбнулась, и нефритовые глаза заблестели в тусклом свете. – В Купер не приезжают по собственному желанию, офицер.
Ее слова меня немного удивили, но я скрыл удивление, подняв бокал.
– Вам даже значок не пришлось показывать. Как я уже говорила, новенькие у нас редкость.
Я достал бумажник. Вытащил пару банкнот. Положил их на стойку, сверху поставил пустой бокал.
– Я Мэри, – сказала барменша, забирая бокал, но оставляя наличные.
– Томас.
– До свидания, Томас.
– До свидания.
Холодный свежий воздух обжег лицо, как будто я только что побрился. У меня в квартире было ненамного теплее. Трубы гудели и дрожали. С верхнего этажа доносился приглушенный смех, слышалась громкая реклама подержанных автомобилей и юридической помощи при разводе, а в какой-то момент послышался надсадный кашель, продолжавшийся почти целую минуту. На выходных я видел жившего наверху старика и теперь снова подумал, что, наверно, стоило бы зайти к нему и представиться.
Но вместо этого я заставил себя начать распаковывать вещи и остаток дня, когда снова пошел снег, провел разбирая коробки.
Не знаю, который был час, когда я наткнулся на ее фотографию в рамке, все еще лежащую рядом с полупустой бутылкой «Ред Стэг». Я взял бутылку, оставил фотографию и вскоре заснул. Во сне я видел длинные дороги, поднимающуюся воду, бескрайние равнины, заполненные безликими мужчинами и женщинами с розовыми волосами и пустыми глазницами.
* * *
Рано утром следующего дня в дверь постучали. Я открыл, и ворвавшийся в квартиру Джо едва не выбил у меня из рук чашку с кофе.
– Привет, – сказал я. – Тебе что-нибудь предложить?
– Нет времени. Сегодня утром Боб снял отпечаток пальца. С ее ремня, Томми. С проклятого ремня. Отпечаток частичный, но компьютер на семьдесят шесть и девять десятых процента показывает совпадение с отпечатком Фостера. Этого хватит любому судье. Я хочу быть там первым, понятно? Хочу вышибить дверь конуры этого извращенца и потащить его, брыкающегося и вопящего, на электрический стул. И хочу, черт возьми, сам повернуть рубильник.