К Новому Году приедет Маша. Мы учились в одном классе, а сейчас – однокурсницы. У неё командировка до двадцать пятого, сразу с вещами утром двадцать шестого хочет ко мне зайти, в дороге выспится. Увезут ли чудо в перьях до этого времени? Будут те самые взрослые разговоры, которые не дают слушать детям. Я так мечтала, что мы будем вдвоём!
Не опять, а снова:
– Мира, а помнишь, как меня не взяли в поездку?
– Конечно, помню. Ты не захотела пристёгиваться.
– И что, теперь за это наказывать?
– Ты нарушила правила безопасности. А мы не можем позволить себе, чтобы при резком торможении твой вес летел на впереди сидящего.
– Ваши проблемы.
– Тогда твои проблемы, что тебя высадили.
– Не хочу, чтобы Миша с Настей выздоравливали. Хочу быть самой младшей.
– Э, ты чего? Сама не соблюдала изоляцию, заразила моих детей, а теперь ещё и капризы?
– Детей коронавирус не берёт! Они чистые!
– Именно поэтому твоя одноклассница в реанимации?
– Лена? Она взрослая, старшая из многодетной семьи. Да и коронавируса нет. Так, грипп обыкновенный.
– В школе всё-таки надо учиться.
– Ты мне не указывай, тоже мне, старшая выискалась! Ишь какая крутая, не только замуж выскочила, но и потерять успела! То, что твой Лёша сдох, не даёт тебе никаких особых прав, никто не обязан тебя жалеть и любить, не качай права.
– Не сдох, а умер, – начала я.
– Да какая разница?! Сжечь бы тебя, как в Индии.
– Ещё чего! Что это вообще такое?
Опять идём по кругу. Она постоянно мне припоминает, даже то, как в её трёхлетнем возрасте я хотела спать, а не играть с ней, поэтому в игре была убитой. И когда надо было идти в магазин, а её не могли оставить дома, не купили игрушку. Дома их горы, но надо было непременно эту, хотя шли вообще за другим, случайно попалась на стенде. Своё отвратительное поведение оправдывает, кстати, этими психологическими травмами. Незанятый ум прокручивал старые обиды. А не хочет ли она вспомнить, как в шестом классе из-за её ночных капризов проспали экскурсионный автобус и пришлось ехать на такси в другую область?