Хлоя, заметив моё оцепенение, тихонько спросила:
– Всё ли в порядке?
Я лишь кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Этот день обещал быть долгим и сложным.
Виктор сидел за столом, погруженный в документы, но я не могла отвести от него взгляд. Его черты стали более резкими и мужественными, появились выразительные скулы, а тёмные волосы небрежно падали на лоб. Каждое его движение, даже простое перелистывание страниц, казалось каким-то гипнотическим.
– Если ты будешь так на меня смотреть, я вынужден буду подойти и заставить смотреть, как я буду доставлять тебе удовольствие своими пальцами, – его глубокий голос прозвучал неожиданно, заставив моё сердце пропустить удар.
Кровь прилила к щекам, и я почувствовала, как жар распространяется по всему телу. Мои глаза невольно скользнули по его рукам – длинные пальцы уверенно держали ручку, и это простое движение вдруг показалось невероятно чувственным.
– Только рискни и твои пальцы окажутся в заднице – съязвила я.
– А я рискну, и тебе понравится что я с тобой сделаю – улыбаясь сказал он.
Хлоя, занятая выкладкой десертов, заметила моё внезапное бегство в туалет. Пятнадцать минут я стояла под холодной водой, пытаясь унять бешеный стук сердца. Но стоило выйти, как я буквально врезалась в Виктора.
– Осторожнее, красавица, – его глаза цвета морской глубины искрились смехом, а голос звучал бархатно и низко.
Остаток дня превратился в мучительное ожидание. Каждый раз, когда Виктор проходил мимо, мои пальцы начинали дрожать, а колени предательски подгибались. Его присутствие словно наполняло воздух электричеством, заставляя меня нервничать и краснеть. Когда наконец-то наступил вечер, я с облегчением выдохнула. «Завтра мой выходной, и я смогу привести мысли в порядок».
Но даже лёжа в кровати, я не могла перестать думать о нём. О его голосе, улыбке, глазах… О том, как он смотрел на меня, словно знал какую-то тайну, известную только ему.
В голове крутились воспоминания о прошлом, о том, как они с Генри издевались надо мной. Но, кажется, теперь всё было иначе. Теперь он стал другим – более зрелым, более привлекательным.
И это пугало меня больше всего.