– Не сейчас, Пуська, – отстранила меня Её рука.
Раздался звук открывающейся входной двери. Он вошёл в комнату с двумя бутылками – прозрачной и красной:
– Опять эти глупости? –ставя бутылки на стол проворчал он, – Собаке место на полу.
– Но она же…
– Не заменяет ребёнка, – резко оборвал Он Её, и налил из красной бутылки в бокал, – Пора это понять.
Я спрыгнула с колен, и принесла ей зайца, надеясь поиграть. Но Она лишь смотрела в окно на дождь.
А через несколько дней…
Запахи в доме изменились.
Она теперь пахла чем-то солёным и горьким. По ночам я слышала странные звуки – будто Она тихо и глухо скулила. Как-то раз я зашла к ней и лизнула её мокрый нос – неужели Она заболела?
– Отстань! – Её голос ударил меня, будто ледяной ветер.
Я забилась под кресло, не понимая, в чём провинилась. Может быть всё дело в моём хвостике?
Последний вечер
Одна осень прошла, и пришла другая. С каждым днем родные, счастливые запахи остывали. Они комкались, становились колючим. Как шерсть того большого и злого пса, которого они видели на прогулке. Всё реже Она брала меня на руки. А Он всё чаще меня не замечал. Прогулки становились короче. В миске часто заканчивалась вода, и её приходилось просить. А это не нравилось Им обоим.
Вечерами они порыкивали друг на друга.
– Что, опять нет? – хмуро спрашивал Он.
– Да, – грустно и виновато отвечала Она, – врачи сказали пробовать дальше.
– Ну-ну, скептически говорил он, – Допробуемся, так и помрём без наследников.
После чего запахи начинали остывать еще быстрее.
В один из слякотных вечеров Он пришёл поздно, принеся ту резкую пахучесть, от которой щипало нос.
– Всё из-за этой твари! – Его ботинок ударил по моей миске. Золотые рыбки разлетелись на осколки.
– Да она-то тут причем? – громко спросила Она.
– При том! – Он раздражённо взял Её за плечи, и злобно прошептал прямо в лицо – Ты её больше любишь, чем нашего ещё нерождённого ребёнка, потому и не хочешь беременеть!
Я заскулила у двери. Он распахнул её:
– Вот и «дочка» пришла, – кривляясь протянул Он, смотря Её прямо в глаза, – Поздравляю!
Она оттолкнула Его и взяла меня на руки. Усадила к себе на колени. Её пальцы гладили мою шерстку, как будто успокаивая. А Её слёзы падали мне на спину. Горячие. И солёные. Мне было тоскливо от её состояния. Он раздражен, и я чувствовала – вот-вот случится что-то непоправимое…