В Краевой научной библиотеке имени С. П. Крашенинникова знакомых мне сотрудниц на месте не оказалось, пришлось передать книги их коллегам. Библиотека очень хорошая, я бы в ней поселилась.
Мы осмотрели старые и новые выставки, сделали фотоснимки, запечатлели и меня с бюстом самого Степана Петровича К. Поехали дальше.
Лена П. запретила мне употреблять в следующих книгах сокочские пирожки и слова «пошли» и «поехали». Как без них обойтись, я не знаю, но буду стараться. В общем, как только мы подгребли к остановке, подкатила маршрутка 104, и я умчалась в Елизово, а Маргоша отправилась слушать песни Окуджавы в исполнении какого-то заслуженного артиста, потому как уплочено.
Сегодня читала в ленте у одного известного московского поэта и издателя, как он удручен отсутствием культуры речи среди выпускников московских школ (матерятся, мол, много), поэтому обомлела, когда севшая в маршрутку юная особа сказала мне:
– Можно ноженьки немного вон туда переставить? Спасибо.
Так и сидела дальше, обомлев.
В Елизове дождь шел лил уже нешуточный, я перебежала внутрь автовокзала и стала из окна высматривать, где бы заморить червяка. Заглянула сперва во «Вкус мяса», но бармен не обратил на меня внимания, а цены возмутили.
И слава богу, потому что в «Шамсе» на втором этаже оказалась уютнейшая кофейня «Сова», с высокохудожественными рисунками на пенке капучино, розеткой под столом и ненавязчивой музыкой, что большая редкость в нынешних заведениях общепита.
«Шамса» – распространенная на Камчатке сеть торговых центров, а «Сова» вовсе не сеть, увы. Это чисто-конкретно елизовская вишенка, сон мне в руку.
По Елизову я бы погуляла, но только не в дождь.
Здесь, пишут, и зоопарк есть, надо же посетить, пополнить мою фотоколлекцию зоопарков мира.
Хоть Городом по умолчанию местные жители называют только Петропавловск-Камчатский, Елизово тоже официально является городом. Как и закрытый город Вилючинск на противоположном берегу Авачинской губы.
В небольшом фойе МАУК КДЦ «Гейзер» целых четыре фотозоны!
Это первое, что с гордостью сообщает всем вошедшим сотрудница гардероба.
Пока публика собирается и ждет начала спектакля, все желающие успевают сфотографироваться в облаках, в цветах, в огромном дождливо-мишурном сердце и на скамейке под старинным фонарем.
Невзирая на ненастье, собираются человек тридцать. Хотя, возможно, в хорошую погоду все были бы в огородах…