Лавиния – дочь варварского короля - страница 14

– Она говорила, Юстиниан, нельзя распалять Гражданскую войну. Ведь коварные варвары только и ждут этого.– Мудрая была моя почившая супруга, грустно, и печально, но закончил свою речь император.

Марк Туллий предложил владыке Византии стать посредником в мире между империей и варварами:-Я знаю, что ваш родственник полководец Герман недавно потерял свою жену, -Манасунда очень красива, умна, ведь унаследовала от своей матери не только красоту, но и рассудительность. -Неплохо бы было поженить Германа и пленную королеву остготов. Раны народов зарубцуются – миром и благодатью.– закончил свой разговор римский трибун. Юстиниан решил последовать его совету, и устроил небольшой прием, где Герман и Манасунда должны были бы познакомиться.

Пленная королева остготов была сначала очень расстроена. Но когда она прибыла в Византию, то роскошь императорской столицы восхитила ее. Эта жизнь не шла ни в какое сравнение с диким краем варваров.

Светлые комнаты дворца, термы, массажи, легкая удобная одежда. Ну что нужно еще прекрасной женщине, чтобы прийти в себя? Однажды она получила приглашение на пир императора. Королева с юности мечтала о роскоши и комфорте, а теперь ей предоставлялась возможность посетить дворец византийского владыки. Чтобы быть в соответствии с капризной модой того времени, она побывала в термах, затем королева наслаждалась массажем в умелых руках раба – грека.

Юные девы помогли облачиться ей в нежно-голубую столу, а сверху, предполагалось одеть зеленую, как «молодая трава», паллу. Рабыни долго колдовали над драпировками складок приглашенной на императорский пир женщины. Бывшая остготская королева просидела несколько часов, пока, специально обученный раб, умело сооружал ей прическу.

На голову женщины водрузили каркас, на него закрутили ее роскошные волосы, и умело вплели в них искусственные пряди. Прическа была вычурная, не то что варварские косы. Даже шеи королевы было немного тяжело, но она была властительница и гордо несла свою изящную головку.

Все приготовления стоили того, пир византийского императора, роскошь и изящество. Музыка, услаждающая слух, не то варвары умевшие только трубить в рог Тем самым напрягая тонкий тонкие струны души Малансунды. На императорском пиру, она сразу же заметила высокого, крепкого широкоплечего мужчину. Мужественно лицо этого римлянина было с классическими чертами, а кожа – бронзовая, продубленная ветрами Африки.