Оля, похоже, с самого рождения на дух не переносила одиночества и всегда жаждала компании. Ещё в роддоме, где в то время дети находились отдельно от своих мам, она громко плакала и не успокоилась до тех пор, пока её не отнесли к маме. А позже дома могла стоять в своей кроватке, не соглашаясь покидать общество и засыпать, пока не получит шлепка. Ходить она начала относительно поздно, года в полтора, так как что-то было не в порядке с ножками и ей прописали носить ортопедические сапожки. В них она чувствовала себя очень некомфортно, хотя и пыталась как-то ползать и передвигаться и потом, уже научившись ходить, совершила акт возмездия и сожгла их в печке. Она могла подолгу играть в песочнице, пропуская песок через себя. После стирки её одёжек в стиралке всегда оставался приличный слой песка.
Ещё в детстве Оля совсем не могла терпеть боли и, получая прививки, чуть не захлёбывалась от крика. Её тётя, которая работала в больнице, даже сказала, что больше не будет ставить ей никаких прививок, раз она так реагирует. А ведь потом, будучи взрослой, она так стойко перенесла столько страданий без жалоб.
Когда у неё родилась сестрёнка, ей было уже четыре, но она всё ещё не бросила соску. В какой-то момент, когда мы вдруг не могли отыскать ни одной Леночкиной соски, у Оли под подушкой их обнаружилось целых семь – это она сделала себе запас, чтобы, как понадобится, не нужно было ничего искать ночью в темноте и всё было под рукой.
С самого раннего возраста Оля умела видеть и ценить прекрасное. С одеждой тогда было бедновато, зарплату иногда выдавали товарами, и однажды папа, ещё работая в Москаленки, по жребию получил для неё платьице. Платье было очень красивым. Первый раз Оля надела его на праздничное пасхальное богослужение, где ей предстояло рассказать свой стишок. На ногах были обуты сапожки. Ожидая своего выхода, Оля сидела, разглядывала своё платье и болтала ногами, а сапожки в это время слетели с ножек, наверное, были на вырост. Тут подошла её очередь рассказывать стишок. Натянув сапожки кое-как до половины, она прошествовала вперёд и стала со свойственным ей выражением декламировать: «Я сегодня самая счастливая, и не от того, что платьице красивое, и туфельки обула новые…», и тут все, естественно посмотрели на её обувь… Наверное, ей тогда было лет пять… Ещё они вместе с Колей всегда очень любили играть в «собрание» и петь.