Просто так… Убить человека… Нет.
– Если ты не убьёшь девятнадцатую, то я подготовлю для тебя сюрприз, который тебе точно не понравится, роза, – он достал откуда-то из-под стола увесистый молоток, а потом подошёл и двумя поворотами ключа, открыл замок, висевший на клетке восьмой.
Она же лишь обернулась, продолжая безучастно смотреть мимо него, делая вид, что не слышит ни единого слова.
В глубине души она знала, что закончится это плохо, но… Руки дрожали лишь от мысли, что ей придётся уподобиться ему, ее мучителю.
Восьмая медленно закрыла глаза.
«Раз, – начала отсчёт Она».
– Чертова девка! – заорал мужчина и со всей дури въехал молотом по своему же столу, раскалывая его на двое.
Щепки, под немыслимый грохот, полетели во все стороны, а стоявшая до этого на столе миска отлетела и ударилась о решетку клетки девятнадцатой, от чего та, вздрогнув, рухнула на колени.
Девушка закрыла лицо руками, зажав и уши тоже.
– Хочешь по-плохому, розочка? Я сделаю по-плохому, – в два шага мужчина оказался у двери, через которую обычно появлялся здесь, а потом, закинув себе на плечо чье-то тело, вернулся обратно.
Очередная девушка. Ее голова была в черном мешке, но фигура казалась восьмой смутно знакома.
– Мы с тобой будем играть, цветик, – бросив тело на пол, мужчина подошёл к одной из клеток и силой вытянул оттуда двадцать первую, за подбородок поворачивая ее к восьмой.
– Смотри сюда, дрянь, – бросил он призывая Ее глядеть.
Всего секунда мужчине потребовалась, всего один взмах руки и вот, из тощей шеи уже сочится багряная жидкость.
Девушка кашляет, ее выворачивает собственной кровью и захлебываясь в ней, она падает на землю, начиная биться в предсмертных конвульсиях.
– Видишь, как я могу? – убийца снова подошёл к клетке, – А сейчас ты выходишь, берешь молоток и избавляешься от Мэдисон в лучшем из возможных видов, иначе, – он резко сдерживает черный мешок с головы валяющейся на полу девушки, – Следующей будет она.
Восьмая ведь хотела почувствовать эмоции?
О, она почувствовала.
Сердце ударило где-то в пятках.
Она больше не видела ни лица похитителя, ни девятнадцатой, ни чего бы то ни было ещё.
Шаг.
Он гулом разнесся в ее голове, словно других звуков больше не было.
Шаг.
Он был даже громче сердца, отчаянно колотившегося на этот раз видимо в голове, судя по грохоту, которое оно издавало.