Подобные антитезы удобны и убедительны для обыденных умов; но их подозрительность заключается именно в том, что они слишком легковесны. Легко заметить, что те, которые нас занимают, лишены как глубины, так и истины.
Во-первых, теология – это не наука о Боге; она даже не исходит из божественного откровения, поскольку, напротив, рождена чисто человеческими умствованиями. Эти умствования вращаются вокруг богооткровенных истин, но сами по себе отнюдь не божественны.
Во-вторых, философия – это не наука о человеческом духе, исходящая от него самого: это наука о началах всего сущего и о познаниях, которые человеческий дух приобретает, будь они рождены непосредственно им самим или же привнесены в наш разум опосредованно и божественным образом.
Наконец, различие между естественным и сверхъестественным, само по себе весьма несовершенное, принадлежит лишь начальной стадии науки. Для абсолютного знания, для знания Божьего, нет ничего сверхъестественного – ни в этом мире, ни в ином. И в тех двух порядках вещей, которые мы, люди, различаем, всё в равной мере естественно в очах Божьих – и духовное, и материальное. Если материальное дано нашим чувствам, то духовное дано нашему разуму и даже самой нашей сущности.
Более того, поскольку Бог есть начало нашего бытия, как и бытия вселенной, для философии Он – столь же законный предмет изучения, как душа или мироздание. Иными словами, философия религии – наука столь же простая и естественная, как и философия природы.
Далекая от того, чтобы противоречить разуму или быть несовместимой с его светом, религия в силу самого своего небесного предмета является величайшим средством развития человеческой мысли. И эта мысль обладает идеей Бога столь же непосредственно, как идеей души или вселенной.
Не следует смешивать эту философскую религию, порождение всеобщего разума, с позитивными религиями, происходящими от особых откровений; но из их различия никто не вправе делать вывод, что они враждебны друг другу и что одна необходимо отрицает то, что другие утверждают. Подобная точка зрения, как бы распространена она ни была, настолько ложна, что, напротив, между данными разума и откровения существует общность идей и родство происхождения.
Не всё, чему учит одно, преподаётся другим – это верно; но именно поэтому они и существуют обе – чтобы, дополняя друг друга, взаимно поддерживаться.