Раздался оглушительный «бултых», что-то зашипело. Треснувшись животом о дно, Гоша почувствовал, как в бок впивается жёсткое и горячее. Пошарив под собой, он выдернул из воды зажатую в руке добычу – застывшего в неестественно изломанной позе зверька. Тонко звякнув, левый глаз бобра отлетел далеко в сторону. Из пустой глазницы выскочила, весело запрыгав, тугая пружинка.
– Что это? – ахнула подбежавшая Юля.
– Не знаю, – потерянно ответил Гоша. Он всё ещё силился собраться с мыслями после странной, не поддающейся никакой логике находки.
– Надо его спрятать, – решительно сказала Юля, – а дома разобраться. Убери его в рюкзак и выходи, ты же весь мокрый!
Выбравшись на берег, Гоша спрятал парового бобра в рюкзак и грустно осмотрел вымокшую до нитки одежду.
– Домой надо, – мрачно подытожил он. – Поздно, бабушка заругает.
Как и всякая уважающая себя бабушка, Софья Матвеевна панически боялась, что внучок простудится и заболеет. И хотя ночи в Телепино стояли тёплые, это никак не спасало его от потенциальной головомойки.
Они не успели пройти и нескольких шагов, как на плечо Гоши опустилась морщинистая, сильная рука.
– Вы что тут делаете, шалопаи? – произнёс кто-то. Гоша замер от страха, поняв, что голос принадлежит Валерию Кузьмичу. Тому самому деду—колдуну, которого побаивалась вся деревня.
– Ничего, г-гуляем, – робко выдавил из себя мальчик. Юля испуганно молчала, зачем-то схватив его за руку.
– Гуляете? – недоверчиво переспросил старик. – Почему так поздно? Ты что, купался? – прищурился он на Гошу. – А ну, говори, что вы тут забыли?
– Остынь, отец, – раздался вдруг голос дяди Олега. Спустившись с ведущей вдоль берега тропинки, он, набычившись и воинственно перехватив удочку, подошёл и загородил собой детей.
– Чего к пацану привязался? – тихим, угрожающим голосом осведомился дядя Олег. Гоша торжествовал – сейчас вредный дед получит, или хотя бы порядком струхнёт.
Но дед оказался не робкого десятка. Смерив дядю Олега недобрым взглядом, он молча повернулся и пошёл в сторону деревни. И хотя старик отступил, Гоша ясно понимал, что точка в странной истории ещё не поставлена.
– Что, детвора, испугались? – усмехнулся дядя Олег. – Придётся проводить вас домой, а то как бы этот старикан не подстерёг вас в деревне. Эх, плакала моя ночная рыбалка! А тебя, – кивнул он Гоше, – надо прикрыть от гнева Софьи Матвеевны. Ничего, по дороге что-нибудь сообразим. Айда за мной, пацаны и девчата!