– По рукам, – серьёзно кивнул мальчик. Мысль о поездке в деревню немного приободрила. Накануне, когда подслушивал, он не придал этому значения, не до того было. А сейчас, узнав, что бабушка выздоровела, Гошка обрадовался.
– А вы? – спросил он с невинным видом у родителей. – В Москве останетесь?
– Я – да, – невесело улыбнулся папа. – Дела у меня, брат, образовались, срочные. А мама в отпуск поедет, развеяться немножко. Устала она с двумя оболтусами нянчиться.
Мама молчала, уставившись в чашку с недопитым кофе.
– Ма-ам, – позвал её Гоша. Вскинувшись, она посмотрела на сына.
– Да, Гошенька?
– Мам, а ты… – Гоша замялся, поняв, что сейчас брякнет лишнего. – Ты отдыхай, мам. Набирайся сил. Я себя хорошо буду вести, обещаю. И бабушке помогать.
***
– Следующая станция – «Силикатная», – произнёс из динамиков голос электронной тёти.
Загудев, вагоны тронулись с места. В вагоне было не продохнуть несмотря на дующий из открытых форточек ветерок. Мама обмахивалась купленной на вокзале газетой, словно веером. Гоша молча и мрачно потел.
Через вагон один за другим проходили торговцы, музыканты и попрошайки.
– Пирожки, горячие пирожки!..
– Уважаемые пассажиры, спешу предложить вашему вниманию…
– А белый лебедь на пруду-у-у…
Какой-то мужчина в потёртой кожаной куртке плюхнулся на освободившееся напротив место. Внимательно оглядев маму, он приступил к решительным действиям:
– Девушка, а что это вы такая красивая и одна? Может быть, познакомимся?
Гоша съёжился. Ему не нравился этот тучный, краснолицый дядька с большими мозолистыми ладонями. Не нравился идущий от него запах пива и беляшей, а ещё очень не нравилось, как он смотрит на маму. Будь с ними папа, мужику бы не поздоровилось.
«А что, если мама согласится? – пронзила сознание неприятная мысль. – Они же с папой теперь не вместе. Вдруг она сейчас…»
– Мужчина, я замужем и с ребёнком, – смерив краснолицего взглядом, ледяным тоном ответила мама. У Гоши отлегло от сердца, но мужик не унимался:
– Ну и что, что замужем? – притворно весёлым голосом спросил он, прищурившись. – Муж не стенка, подвинется. А детей я люблю. Хочешь, мальчик, конфетку? – обратился он к Гоше.
– Не хочу, – буркнул Гоша.
– Пожалуйста, оставьте нас в покое! – повысила голос мама.
– Да ладно тебе, чё ты ломаешься? – злобно прошипел, наклонившись к маме, мужик. Гоша окаменел, ему было очень страшно.