IV. Явления и способности воли
Феноменам воли было отказано в ранге и независимости особой группы. Говорили, что воля является следствием модификаций, которые остаются для нас неизвестными. К этому добавлялось, что наши решения столь же принудительны, как и другие действия души или движения других одушевленных или неодушевленных существ. (См. Destutt de Tracy, Ideologie, t. I, p. 68 ff.)
Единственным результатом этой теории было подчеркивание неоспоримой истины, на которую она нападает, – свободы или способности к волевому усилию. Свобода – это не только способность распоряжаться нашей деятельностью, это прежде всего способность желать и разрешать ее; ведь любому действию предшествуют две вещи: обдумывание и разрешение. Воля, таким образом, предполагает разум, а также чувствительность, но она отличается от них, являясь их позднейшей формой. Мы волим лишь постольку, поскольку у нас есть идеи и привязанности. Именно в этом смысле воля продолжает чувствительность и интеллект, но в то же время она настолько отличается от них, что включает в себя целый ряд собственных операций. Она овладевает собой, оценивает мотивы и побуждения к действию в соответствии с их более или менее обязательным характером; обдумывает, решает или останавливается, и все это в силу той свободы, которая есть не что иное, как сама воля.
Ведь мы не приняли бы решения, если бы не хотели и если бы не были свободны его принять.
Однако воля ничего не достигает сама по себе; она действует только с помощью органов тела. В ее распоряжении есть этот инструмент, но его использование связано со многими условиями. И каким бы абсолютным он ни был в теории, на практике он может быть ограничен. Согласно чистой концепции, мы вольны желать чего угодно. Но, во-первых, у нас нет средств для всего; во-вторых, мы даже не можем желать всего: мы не должны желать зла или неразумных вещей.
Единственное, что верно, – это то, что у нас есть способность завещать и способность выполнять свои решения в рамках условий человечества и средств, доступных нам индивидуально. Мы можем желать вне этих пределов; но принимать серьезные решения вне этих пределов – нездоровое мышление. Наша свобода неограниченна только в том смысле, что мы постоянно волим и действуем.
В этом смысле воля даже более свободна, чем любая другая способность. Операции интеллекта и чувствительности непроизвольны. То же самое нельзя сказать о явлениях воли, которые, по сути, являются добровольными. Человек не волен принимать ощущения или отвергать идеи, выбирать одни или отказываться от других; но он хозяин того, чтобы принимать одни решения или другие, и его действия по сути своей преднамеренны.