Очепок с камкой, да посередке золотой,
Уж ты спи ты мое дитятко, без байканья,
Спи без байканья, да ты без люльканья,
Уж ты спи, дитя, здоровенько, вставай весело,
Ты спи камушком, да вставай перышком.
Вокруг жужжат пчелы, слепни. Жар. Аромат луговых трав и томление разлито всюду. Июль. Раздается хруст сухих веток, шуршание травы. К дубу подходит мужчина лет сорока, в белой расстегнутой льняной крестьянской рубахе, мокрой от пота, в серых льняных штанах, босой:
– Умаялись? Жарит нынче, водой только и спасаюсь. Жернова сладил. Бог даст, запущу к обеду мулле мельницу. Ато, вреден свят человек, – улыбнулся он в бороду, – все норовит меленку запустить, а мне да работникам моим кукиш показать. Хитер бобер.
Он подошел к люльке:
– Ну, а ты – то как тут, Тимошка? Мать тебя накормила ли?
Взял Тимофея из люльки на руки, поцеловал в лоб:
– Расти быстрей, помощник ты мой, вместе мельницы ладить будем, реки тебе покажу, дело свое расскажу.
Евдокия отломила хлеб, протянула Даниле:
– Да ты поешь, садись, хватит гулькаться, сыт он, только от груди оторвала, сосет как бычок. Сам-то голодный. Вон крынка, молока – попей, хлеб, яйца. Когда еще вечерять-то будем… Я полосу – другую скошу, и к хате подамся, квашня подойдет поди-ка.
Данила взял хлеб:
– Ты, Дуня, не майся, мы с робятами кончим дело, скосим. Лучше зрелки пособери, страсть как в рот просятся.
– Да – уж. Вон, за дубом лукошко, поди, посластись.
Данила идет за ствол дерева, берет корзину полную крупной зрелой земляники, садится подле жены, загребает горстью, сыпет в рот, ест с удовольствием, целует свою заботушку. Перебирается ближе к рушнику, пьет молоко из глиняного горшка, отламывает хлеб, жует картошку. Евдокия смотрит на него, улыбается. Разомлев, закрывает глаза и дремлет. Данила, наевшись, присаживается ближе к жене, прислоняется так же к стволу дуба и рядом засыпает.
Год 1899-й. Маленький круглый мулла с короткими ножками семенит за Данилой к мельнице:
– Данила, ты когда мельницу пустишь? Быстрей нада…
– Поспешишь, и будет шиш. Я тебе когда сказал новый вал привезти? А опоры? Как же я ее пущу, если нечем ладить?
– Я тебе вал из Бишаула завтра привезу, там старую мельницу разбирают, вал есть, опоры есть.
– Так они же старые, мучиться потом будешь, и меня проклинать.
– Неет, они хороший. Привезу, поставишь, ишо как работать будит.