Всё-таки пришла телеграмма, чтобы я срочно прибыл в техникум для выезда вместе со своей группой на уборку. По прибытию в техникум оказалось, что моя группа второкурсников уже работает в дальней тракторно-полеводческой бригаде местного покровского колхоза. Да ещё из-за моего опоздания меня поселили в свободное место в комнату со старшекурсниками. Попутными машинами мне быстро удалось доехать к своей группе, которая работала на зерновом току и жила в вагонах на бригадном стане. До конца хлебоуборки мы работали только на току.
В начале учёбы на втором курсе произошло несколько значительных событий. Сразу после возвращения из колхоза меня пригласил к себе в кабинет завуч Иосиф Фёдорович Белоглядов и сообщил на условиях секретности, что мне будет выдаваться стипендия одновременно с отцовской пенсией. И при этом ещё будет представляться справка в госбанк, что мне якобы стипендия не выдаётся. Такого счастья мне в самом розовом сне не виделось. Потому что даже сыновьям директоров совхозов ежемесячно высылали не более 100 рублей. Конечно, надо иметь в виду, что их ещё полностью родители одевали, да ещё частыми посылками подкармливали, а у меня было полное самообеспечение. В любом случае я получил хорошее подтверждение народной мудрости, что «мир не без добрых людей».
Однажды нам объявили, что в клубе состоится открытое комсомольское собрание, на котором явка всех студентов должна быть обязательной. Когда мы собрались в зрительном зале, за кафедру вышел директор техникума С. В. Гладков и в порядке доклада зачитал Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Мы все сидели в полном шоке и не верили своим ушам. Если бы доклад сделал другой человек, можно было нам как-то сомневаться, но всё услышанное исходило из уст нашего всеми уважаемого и очень авторитетного директора. В конце выступления он сказал, что это постановление надо принять к сведению и вопросы задавать не полагается. Мы в полном молчании вышли из клуба и в своих комнатах боялись между собой обсуждать услышанное. Только после того, как во всех газетах стали печатать статьи на эту тему, мы тоже смелее заговорили о культе личности Сталина. Для нас это событие стало как повторной смертью нашего вождя, к которому нам прививали любовь с младых ногтей.