Боят слушал её молча, бледный и ошеломлённый, он видел лицо своей сестры, как будто впервые, уставшее, доброе, родное лицо его Минары. И он вспоминал каждое мгновенье, когда был в сознании и понимал! Теперь Боят понимал, что когда старик стянул его ремнями для того, чтобы он не двигался, он сделал ему… операцию! Вот, что за посуда стояла на столе, когда он пришёл в себя. И капельницы… и травяные чаи… старик лечил его!
Теперь Боят был парализован внутри своего сознания. Он не говорил весь вечер и ещё несколько дней. А через полгода, как только он снова смог ходить, Боят пошёл искать старика, чтобы навсегда дать ему кров в своём доме. Но у кого он только не спрашивал, куда только не обращался, никто не видел его и не знал. Боят прошёл все прилегающие соседние посёлки, но старика не нашёл. Шли месяцы и Бояту стало вдруг казаться, что это сам Всевышний пришёл к нему и исцелил его. Он исцелил не только от недуга после тяжёлой травмы, старик исцелил его душу от злости, от обиды на Минару и от обиды на весь окружающий его мир.
С пустынной загородной дороги по направлению к небольшому селению выскочила чёрная машина, с одной единственной фарой и помятым передним бампером, на котором кое-где всё ещё оставалась кровь. Несмотря на то, что было ещё около шести вечера, в сумерках, после продолжительных дождей, размывших всю окраину, видимость на дорогах была почти нулевая. И молодой человек, сидевший за рулём, почти всем телом налёг на руль, всматриваясь в туманную пелену, иногда почти вслепую проезжая мимо встречных машин. Водитель то и дело со страхом поднимал глаза к зеркалу заднего вида. Его новенький, но теперь уже битый BMW то и дело визжал на поворотах, виляя от скольжения и кое-как справляясь с заносами. На въезде в селение машина вдруг остановилась. Мужчина, тяжело дыша и едва не взвизгивая от паники, выскочил из кабины, осмотрел бампер и, увидев кровь, снова сел за руль, со всего маху закрыв за собой дверь.
В это время Азим и Айзана сидели в кухне за столом, их неприятный во всех отношениях разговор затянулся допоздна. Азим уже и не знал, как его продолжать, потому что что бы он ни говорил, Айзана тут же набрасывалась на него с упрёками и раздражением. Она двадцати трёхлетняя местная красавица с роскошными волосами, большими миндалевидными карими глазами и точёным, словно нарисованным лицом. И он молодой мужчина лет тридцати, не броской внешности, высокий, статный, с добродушным, слегка удивлённым выражением лица.