– План хороший. Но Азима жалко.
– Собери слюни, Мансур! – рассмеялась Айзана и снова, упав перед ним на колени и обвив его своими звенящими браслетами, сладко впилась в его губы.
Тем временем Азимхан осторожно ехал по просёлочной дороге. Туман уже рассеялся и он судорожно перебирал в своих мыслях, как ему искать потерпевшего человека, что потом делать, вызывать ли скорую на место или везти в больницу самому? И самое главное, что говорить? Руки его слегка дрожали. Но Азим заставлял себя думать трезво. Нельзя не помочь человеку, но как Азим всё объяснит врачам и полиции? Скажет, что нашёл человека на обочине? А, если не поверят? Может быть, сказать, что вышел из машины облегчиться и увидел его? А, если человек уже мёртв или умрёт по дороге? Оставить его и просто уехать? Но как же это? Так тоже не по-человечески. Ладони Азима слегка взмокли, он вдруг поймал себя на мысли, что делает большую глупость. Надо просто вызвать полицию и скорую на место. Не надо никого и никуда везти. Тогда Мансура найдут и посадят, а у парня только всё начало получаться в жизни. Ему никак нельзя в тюрьму. А, если промедление для потерпевшего бедняги будет фатальным?
Азимхан злился на Мансура, но всей душой хотел хоть как-то прикрыть его. Да и кому захочется, чтобы его единственный лучший друг сел в тюрьму? Даже, если этот дурак напился. А зачем он напился? И как это он смог такой пьяный доехать из самого города в такую даль?.. Нет, не надо вызывать полицию на место. Дорога мокрая, обочина тоже. Легко снимут следы протекторов колёс и найдут Манса. Чёрт, надо просто отвезти бедолагу в больницу, прикинуться дураком, пусть полиция проверяет машину Азима, они всё равно у него ничего не найдут. Машина его, хоть и старая, но не битая, и Азима отпустят. Тогда надо, чтобы Мансур уехал со своей машиной из его дома. Но как? Он пьян. А может быть, положить потерпевшего на ступеньки больницы? Да, правильно!.. Так и не придётся ничего объяснять и помогут бедняге обязательно! Лишь бы успеть!
Вскоре Азим доехал до тридцать первого километра и заглушил двигатель. Было около семи вечера и уже стемнело. Вокруг никого не было и он, взяв из багажника свой большой фонарь, побежал с ним вдоль всей обочины в поисках потерпевшего человека. Он пробежался вдоль дороги, но никого на обочине не было. Парень хотел уже вернуться к машине, как вдруг он услышал чей-то плачь. Азимхан замер. Сердце его забилось так, что начало стучать где-то в горле. Плакал ребёнок. Но не громко, не навзрыд, а тихо и горько. Азим направил свет фонаря на голос ребёнка, который доносился откуда-то с поля за обочиной, и как можно естественнее спросил: