«Он говорит о себе во множественном лице!» – написал в планшете второй полицейский и протянул его напарнику. Тот мельком прочитал и кивнул, мол, сам вижу. И он стал задавать вопросы Салману о каком-то грабеже, якобы произошедшем накануне тогда, как второй полицейский подошёл к старой женщине.
– Это ваш сын? – спросил он её.
– Да.
– Кого «их» вы просили забрать и почему? – как можно деликатнее спросил полицейский.
Женщина кивнула на Салмана:
– Заберите их! Иначе они снова повезут меня куда-то. Я устала мотаться с ними по свету!
«Старуха тоже не в себе!», – подумал полицейский и снова взглянул на машину.
– Почему всё-таки: «их»? – спросил он, разглядывая запыленный кузов, – Сын же у вас один?
– Они так хотят. С детства требуют, чтобы я говорила только так.
– Где и с кем ваш сын был прошлой ночью? – полицейский внимательно разглядывал теперь и саму женщину.
– Откуда мне знать, где они были. Они всегда одни. Вчера они в горы ездили, они часто туда ездят! – дрожащими губами промямлила старая женщина, глазами отслеживая сына, стоявшего к ней спиной и отрицавшего своё участие в грабеже какого-то железа.
Через полчаса обоих Салманов срочно доставили в полицейский участок, где Дана давала дополнительные показания по поводу своих похитителей.
– Какого чёрта?! – заорал Салман, когда полицейский нарочно ударил его коленом под колено перед девушкой.
Он чуть не упал, но полицейский удержал его.
– Заткнись, не выдавай себя! – довольно громко ответил ему второй.
И она обернулась.
Нет, эти голоса девушка уже никогда не забудет. И полицейские, увидев её выражение лица, даже не спросили, знакомы ли ей голоса этого мужчины. Они просто сразу же увели Салмана в отдельный кабинет.
– Этих двоих вы слышали, Дана? – спросил её следователь.
– Да, но… – от растерянности она не знала, как себя вести.
Но следователь отмахнулся:
– Эх, бросьте! Это раздвоение личности, Дана, не волнуйтесь. Но что с тем парнем в камнях? Вы не видели его с этим, что говорит двумя голосами? Неужели парень – это отдельный случай?
– Парня, который лежал в камнях я где-то видела, – растерянно пробормотала она, но не у той машины… нет! Я… я не могу вспомнить, где я его видела.
– Вы же с одного села, Дана. Могли его видеть, как односельчанина, а могли видеть в ту ночь. Вспоминайте!
Дана отрицательно покачала головой: