По душе моей, как бритвой, и слезами занялась.
В полудрёме стихло всё, и ненастье отдалилось.
Показалось это мне или может быть приснилось?
А на утро пенье птиц растревожило окошко,
И лучом очей прекрасных пробежалася дорожка,
Шорох зелени подола мне напомнил о былом.
Я сквозь занавес оконный поглядеть решил тайком.
Васильковые глаза на меня смотрели прямо,
Губы алою улыбкой покоряли без изъяна.
И ромашковый венок, как портрета обрамленье,
Разбудил былую страсть, от которой нет спасенья.
Та, что ждал, стояла рядом,
Возбуждая нежным взглядом,
По плечам струились реки тёмно-синим водопадом.
Недоступна, неприступна, красотою поражая,
В лёгкой зелени исподней, декольте не обнажая.
«Извини, я разбудила? Мои птахи раскричались…»
«Что ты? Нет, я очень рад, что мы снова повстречались.
Жду тебя я с прошлой ночи, на минутку сомкнул очи,
Без тебя и ночь длиннее, я заждался, нету мочи!»
«Я сквозь шторы любовалась твоим сном», —
Журча небрежно
Пробежал по телу голос, до души добрался нежно,
Где-то в рёбрах зацепился и сдавил подушку лёгких.
В лабиринтах сердца сладко уголков достиг далёких,
Разорвав его на части. Наслаждаясь своей властью,
Наблюдала за порывом неприкрытой моей страсти.
«Мне тут птахи доложили о вчерашней твоей встрече,
Как Весна?», – меня поймала и лишила дара речи.
Удивляясь сам себе, в оправданье я нёс чушь,
Прежде столь в себе уверен, был в сей час я неуклюж,
Раз (с) краснелся, как мальчишка, щёки алым занялись,
Выдавая мой пожар изнутри. «Прошу, не злись!»
Ярко розами крича, платья цвет сменился красным.
На жужжащем знойном солнце
Мне казался он атласным.
Блеском бус росы прозрачной ослепило мне глаза.
По её наряду ясно, надвигалася гроза.
Тучи небо затянули, духота сдавила грудь,
Васильковый взгляд внезапно изумрудом смог блеснуть.
С алых губ сорвалось тихо: «Ты решил, что я сержусь?
Я в ревнивые, слезливые подружки не гожусь!
Ты меня попутал, верно?», – улыбалась лицемерно,
Тополиный пух сдувая, передергиваясь нервно,
С платья цвета синей ночи. И брильянтами звеня,
Отвернулася внезапно резким вихрем от меня.
Потемнело небо сизым, смолкли птичьи голоса,
И вуалью затянуло, словно сетью, небеса.
Полыхнула диадема, ярким золотом играя.
Шёлком кудри заискрились, словно звёздами мерцая.
«Мне пора уже в дорогу, я тебя не задержу!»
«Погоди, постой немного! Пару слов хоть я скажу…»