Галерий умер от болезни,
Вместо него правил другой.
Который посчитал полезней
Хранить в империи покой.
Тот Максимин Дазу был склада —
Лишь бы не трогали его.
Не ждал плохого он розклада,
И не учитывал того,
Что власть спокойствия не терпит,
И надо её укреплять.
В противном случае, повертит
И в зад коленом может дать.
Так стало с Максимином Дазу.
Лициний в дружбе убедил.
Напал на земли его сразу
В одном сраженьи победил.
И друга Дазу казнил сразу,
Зачем противника щадить?
И земли тут же по приказу
Решил он присоединить.
Теперь вся Азия с Египтом
Лицинию принадлежит.
А также Греция вся с Кипром,
И с частью Дакии* лежит.
Но Константин, такое видя,
Давно готовится к войне.
И вероломство уж предвидя,
Стал осторожнее вдвойне.
Константин наступленье начал,
Предупредив заранее.
Гонец к Лицинию прискачет,
Готовься враг к свиданию.
Две армии схлестнулись в бое.
Чей будет верх, кто победит?
Лициний видит – «Что такое»?
Его лучший отряд разбит.
Лициний терпит пораженье,
И в договоре отписал:
Всю Грецию, на удивленье,
С частицей Дакии отдал.
Так ему перемирье нужно,
Не в силах был он воевать.
Потом лет десять жили дружно,
Но следом захотел опять.
Лициний снова жаждет крови,
Грозит опять пойти войной.
Но Константин ждал наготове,
Был только видимый покой.
К Адрианополю стянулись
Войска Лициния, но вдруг.
В противника они уткнулись
Бойцы Константина вокруг.
Там сразу битва завязалась,