Хотела власти своим детям
Фауста, дочь Максмиана.
Крисп пасынок её, заметим,
Вырос без всякого изъяна.
Отличный воин, славный сын,
Отца стал часто замещать.
Если помрёт вдруг Константин,
Кто Криспу сможет помешать,
Власть захватить и выгнать просто,
Её с детьми, или убить.
Он сильный, высокого роста,
Такого надо удалить.
Оговорить она решила
Перед отцом, как маньяка.
Сенаторов* подговорила
Двоих, чтобы наверняка.
Пришла и плача рассказала:
«Что Крисп вдруг на нее напал.
Так это было ему мало,
На ней всю столу* разорвал.
Будь-то снасиловать пытался,
А эти помешали двое.
Грозил, когда за нож хватался,
Не оставлять её в покое».
Далмаций с другом подтвердили:
«Что Крисп такое совершал.
Они там рядом проходили
И видели этот скандал».
Тут Константин, решил по чести
С сыном всерьез поговорить.
Сенаторы с Фаустой вместе
Смогли Криспа оговорить.
«Как смел ты Крисп, сделать такое.
Сначала не поверил я.
Но подтвердили уже двое.
О, моя бедная семья».
Крисп был растерян, это ж надо
Отца так подло обмануть.
А мачеха похоже рада,
Такую пакость провернуть.
Стал Крисп на это отвечать,
«Я не виновен, что сказать.
С обидой буду я молчать,
Можешь меня ты наказать».
В темницу Крисп был заключён.
Утром приходит Константин.
Настроен очень жёстко он:
«Покайся на кресте мой сын».
«Мне не в чем каяться, отец,
Не смог бы это сделать я.
Разуй глаза же наконец,
Фауста солгала, змея».
И Константин ушел с темницы,
Пусть оборвется жизни нить.
Сходил по сути он проститься,
Когда решил Криспа казнить.
Месяц прошел, обман раскрылся,
Далмаций каяться пришел.
Он к Константину напросился
В зал к императору вошёл.
Прости меня мой Господин,