Заметив ребят, Король не сменился в лице, лишь слегка откланялся летописцу, а тот чуть головой не ударил свои колени, после этого покинул зал. Троица приклонилась, не столь ловко. Ох, наш властитель усмехнулся и попросил говорить. На что, он получил небольшую возню, а затем рассказ от пробуждения, до того, как их выставили из бара, дабы они увидели Короля. Лицо старика на троне показало досаду. За этим выражением пошло другое выражение:
– Мне все ясно. Чтобы увидеть, что вы связаны красной нитью судьбы не нужно быть ведуньей, но я не могу позволить ящеру жить. Вы не знаете кем он стал, но я отлично знаю, поймите, это вынужденная мера.
Разжалованные из некогда блистательных воинов, нёсших слово короля, часовые, уже отвыкшие от битв, подошли к ребятами слишком близко, ожидая что те не будут сопротивляться. Ошибка. Двое держат, один бежит, такой был план. На удивление, план сработал, возможно, потому что одного мгновения хватило чтобы ящер, под крик короля, выскочил прямо через витраж, выпустив на улицу разноцветное конфетти из цветного стекла и одного зверя. А вокруг ни одного возгласа, будто вокруг никого и нет. Ящер бежал, а звуки сиренной трубы пытались перебить стук крови в висках. Тук-тук, через бочки. Тук-тук, направо в переулок. Тук-тук, за углом стража гремит броней. Тук-тук, водяная мельница. Тук-Тук, реки должны уносить. Тук, рассудок начал пробиваться сквозь стук крови прямо на подходе к реке. Разве реки, выходящие из города, не закрыты решёткой? Разве это момент, когда такая мысль должна приходить? Стрела полоснула плечо. Тук-тук! Нырок, мгновенье тишины, мгновенье ужаса. Решётка! Протиснуться! Застрять и утонуть. Как извивается рыба на суше, извивался ящер среди решеток. Стрела полоснула ногу. Беспорядочные извивания удвоились, как и желание выжить. Исцарапанный нахлебавшийся воды, но протиснувшийся, уносился течением. Это правда или вымысел? Реальность или сон? Живы или мертвы? Я хочу быть рекой, а не ящером. Предсмертный бред или ясность ума? Поток мысли перетёк во тьму. На мгновение в голове не осталось ничего. Ничего, кроме боли от ран и царапин, что струились в пучине пустоты. Ты жив, пока боль и раздражение напоминает тебе о твоем движении. И его движение вело прямиком в лес. Гул сирен вернулся, крики солдат, лязг металла, свист стрел. И начался дождь, а за ним и ливень. Что в реке, что на каменистом берегу, на который выползало истерзанное создание, подобно первым земноводным, что решились на отчаянный шаг – подняться на сушу. Сначала на всех четырех, затем, через пару метров, на своих двоих, как и было описано. Между толстых и скользких от влаги стволов и корней деревьев. Спотыкаясь, падая и все же поднимаясь вновь, он продолжал свой ход. Жизнь, что текла из его ран, подстегивала, но предательский голод иссушал. Сирены и гул солдат были почти не слышны, плотно усеянный лес и барабанные партии ливня по кронам деревьев заглушали тревоги и угрозы. Серость неба перебивалась зеленью деревьев и травы, что пробивалась между корней. Все эта картина с каждым шагом становилась все больше похожа на попытку поскорей вернуться домой, ведь дождь застал прямо посреди прогулки в лесу. Если не учитывать, что ящер снова перешел на четыре конечности, был весь потрепан и исцарапан, а глаза в ужасе искали убежище. Продолжать путь не было сил, а боль перестала отрезвлять как ранее. Голова кружилась и крутилась по всем сторонам в надежде найти хоть что-то похожее на место, где можно было бы спрятаться. Но вокруг только грязь, лужи и могучие, но скользкие деревья. Неужели среди этих дубов ни один не дал слабину? Законы природы никогда не гласили – "Жизнь для всех и каждого!". Они гласили – "Жизнь лишь для сильнейших". Какое-то дерево должно было дать слабину и стать обломанным домом для зверя. Дать слабну и упасть, вырыв корнями нору. Ощутить касание превосходящей силы природы. На последнем издыхании, беглец, уперся головой в дерево, основание которого было точно шалаш, ждавший своего нового гостя. Сил, чтобы обрадоваться удачи, не было, поэтому он заполз внутрь без прелюдий и свернулся в позу эмбриона. Капли перестали бить в лицо, стало заметно… Слезы, слезы боли, слезы потери, слезы безысходности. Тело. Друзья. Мир.