– А еще я была без ума от Нила. Пока не поняла, что он – тот еще фрукт.
Я перевела взгляд на высокого рыжего парня на постере, у которого из кармана торчали барабанные палочки. Даже здесь он выглядел так, как будто с трудом сдерживает улыбку. Наверное, на него кричали, чтобы он перестал лыбиться и был серьезным хотя бы минуту. Возможно, это была я. Обычно это была я. Я уже и не помню эту фотосессию – со временем все они слились в моей памяти.
– Думаю, Хантер здесь выглядит лучше всех, – сказала я, вызвав улыбку у продавщицы. Мы обе уставились на симпатичного молодого человека, сидящего на полу и погруженного в свои мысли. Черные кудри спадали на лицо, смягчая резкие черты. Он тогда был очень худым.
– Не Тео? Разве не он был предметом всеобщего обожания? – спросила продавщица, будто пытаясь вспомнить. – Или это был Хантер?
– Нет, это был Тео, – автоматически ответила я. Продавщица рассмеялась, а я отвернулась от постера, притворившись увлеченной кособокой керамической вазой на ее столе.
– Забирай постер. Отдам бесплатно, раз уж ты тоже фанатка, – тепло сказала продавщица.
– Мне не нужно, – покачала я головой, крутя вазу в руках.
Продавщица сняла постер со стены гаража, свернула его в рулон и протянула мне. Я уставилась на нее, сжимая керамическую вазу в руке.
– Правда, я не фанатка.
– Просто возьми, Эмеральд, – с мягкой улыбкой сказала продавщица, и у меня от удивления расширились глаза.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Я же говорила, я была их фанаткой. Следила за ними. Все знали ассистентку Тео.
Ассистентка Тео… Будто это было в другой жизни, хотя прошло всего пять лет. Я нерешительно протянула руку, и продавщица вложила свернутый постер мне в ладонь.
– Как думаешь, они когда-нибудь снова соберутся? – спросила она с надеждой в глазах.
Я вздохнула, подбирая ответ и запихивая свернутый постер в рюкзак.
– Маловероятно, – ответила я. Группа ушла в крутое пике много лет назад. Как и мы с Тео. Иногда все это кажется сном, как будто это все было не со мной.
***
– Ну все, я в полной заднице. Нет, не просто в заднице – королевски облажалась. Мне больше никогда не найти работу в этом городе. Единственный способ здесь устроиться – это отрастить бороду и сменить имя на что-нибудь нелепое, например, «Оливер», – я откинулась на спинку стула напротив моего университетского друга Оливера. Он фыркнул на последней фразе, и кофе, который он пил, пошел у него носом. Нам было по 22, мы оба год как закончили Бруклинский колледж и стали бакалаврами журналистики.