– Но Велиал ослушался твоего приказа, – прошипел Асмодей, глядя на улыбающегося брата, который в это самое время сидел, развалившись на диване, пилкой обрабатывая и без того идеальные ногти на руках.
– Он всегда ослушивается моих приказов, – отмахнулся Владыка Ада и сел в кресло, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. – У нас тут война намечается, и Велиал самый подходящий кандидат.
– Он всё испортит. Ты же не просто так держишь его взаперти, – попытался воззвать к голосу разума Люцифера Асмодей.
– Он единственный обладает специфическими навыками, – нахмурился Люцифер. Ему тоже не особо нравилось, что придётся оставлять непутёвого братца на земле практически без присмотра, но другого выхода он не видел.
– Я вам не мешаю? Я вообще-то тут! – скривился Велиал, поднимаясь на ноги.
– Нет, не мешаешь, – хором гаркнули оба, даже не повернув головы в его сторону.
– Лук Небес был создан специально для Велиала, Асмодей. И никто из нас, кроме него, взять в руки его не сможет.
– Хорошо, но если из-за него нашему подопытному будет что-то грозить, я лично обломаю ему крылья, – нехотя согласился Асмодей, просчитывая варианты.
– Кстати, об этом, – пристально посмотрел в глаза хозяину кабинета Люцифер. – Я слегка подкорректировал планы в отношении него. Думаю, что нужно немного ускориться, раз уж пошли такие разговоры с Небесами.
К больнице подъехали, когда уже было темно. Я вошёл в приёмный покой и увидел спешащего мне навстречу Сашу. Похоже, его куда-то вызвали, и он ждал, когда подъедет машина.
– Почему все самые сложные случаи всегда случаются ночью? – спросил я фельдшера, остановившегося рядом со мной.
– Это на самом деле философский вопрос, требующий глубокого осмысления и не меньше бутылки на брата, – ответил Саша, задумавшись.
– Мне надо что-то ещё знать про пациента? – я посмотрел в сторону приёмника.
– Он выпивает, – ответил Саша. – Часто и много. Но вот сейчас трезвый.
– Аритмия может быть следствием того, что он как раз трезвый, – я невольно нахмурился.
– Может, – Саша пожал плечами. – А может быть, он как раз неделю назад хлебнул что-то подешевле и малосовместимое с жизнью. У него же неделю назад живот вроде бы болел. Мне он не признался в том, что пил. Может, вам признается?
– Возможно, – я снова посмотрел на него. – А ты куда?