Женщина… женщина, мать твою! Девушка, совсем девчонка, лет восемнадцать-двадцать, во сколько медицинский колледж заканчивают, не старше. Форма висела на худой невысокой фигурке, нелепо сидела на бёдрах, куртка болталась на узких плечиках. Русые волосы собраны в косу, скреплённую между лопаток дешёвенькой оранжевой резинкой. Стоптанные кроссовки, такие же дешёвые, как резинка эта…
На мгновение обернулась, словно взгляд почувствовала. Олег как-то сразу выцепил все детали. Длинная шея, изящный поворот головы, тонкая ключица, выглядывающая из-под вытянутой горловины синей футболки. Мягкий овал лица, пухлые губы, глаза с чуть поддёрнутым внешним уголком под длинными ресницами, разлёт бровей.
Красивая девчонка, замутить бы с такой, но прямо сейчас не до мыслей о прекрасном. Голова должна быть максимально чистой, свободной от любой информации, кроме выполнения задачи, от любых эмоций. Нельзя помнить, что с утра поругался с соседом из-за звука перфоратора, в идеале – имя собственной матери.
Через десять минут после того, как девушка скрылась за дверями детского сада, дверь распахнулась. В проёме мелькнуло бледное лицо врача, подзывая на помощь. К ней поспешил Денис, подавая знак, чтобы все оставались на своих местах. Напрягся всем телом командир, ребята сразу сосредоточились, чутьё подсказывало – настал момент истины.
Из-за двери вышла женщина, с трудом передвигаясь. К приличному животу добавлялась перевязанная рука, виднеющаяся из-под распоротого свитера, потёки крови на одежде. За другую руку держался мальчик лет трёх от роду. Всхлипывая сопливым носом, он опасливо озирался вокруг. Медичку дёрнули обратно в полумрак, за дверь, мелькнула лишь светлая подошва кроссовок.
– Лёша! Сынок! – завопила жена одного из захватчиков, подхватилась с места, пришлось ребятам из оцепления останавливать отчаянно кричащую женщину.
Не хватало только, чтобы этот ненормальный открыл огонь по людям, в желании подстрелить жену. Что в голове у психопата, понять в теории можно, что у пьяного, угашенного психопата – вряд ли.
– Макси-и-и-имушка-а-а-а! – заголосила во всю мощь мамаша. – Отпусти ты их всех, раз даже этого отпустил! Максим!
Суматоха на крыльце, отвлекающая внимание. Вопли толпы, смешавшиеся в какофонию звуков. Окрики оцепления, чтобы зеваки не лезли на рожон в желании снять лучший кадр, запостить в социальных сетях чьё-то горе ради пары сотен лайков, а перепуганные до полусмерти родители, не неслись к окнам в инстинктивном желании спасти своих детей.