Глава 4
Гюнтер Винклер уже провёл перекличку выстроившихся на плацу солдат своей роты. И обратился к ним с вопросом:
– Кто из вас хорошо говорит по-немецки, повторяю, хорошо, поднимите руку вверх.
Взметнулись три руки.
– Выйти из строя и подойти ко мне. Остальные шагом марш в учебную часть на занятия.
Трое человек чётким военным шагом подошли к офицеру и остановились в двух метрах от него.
Гюнтер немного поговорил с каждым, приятно удивил его только один, Тигран Мартикян. Удивил не только свободным владением немецкого, но и светло-каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Отправив отбракованных двоих догонять своих товарищей, Гюнтер обратился к Тиграну:
– Расскажите о себе подробно.
– Я родился в деревне рядом с городом Эчмиадзин в 1922 году. Это особенный город, потому что там находится Престол Католикоса всех армян. Моя семья – самая обычная семья, нас пятеро детей, родители простые крестьяне. Я закончил школу на отлично и поступил на романо-германский факультет университета. У нас в школе в качестве иностранного был немецкий язык, и у меня была тяга к иностранным языкам. Я поступил, проучился два года, сдал экзамены за второй курс, и меня призвали в армию год назад. Наша часть воевала в Керчи, там мы попали в плен. Некоторым, в том числе и мне, повезло, нас выбрали в Армянский легион.
– Романо-германский факультет… Значит, мы с вами коллеги-лингвисты. Я закончил восточный факультет, арабист и турколог. Вы сказали, родители – обычные крестьяне, значит им близки коммунистические идеи.
– Никак нет, мой лейтенант. Они – верующие люди, и не согласны с преследованием церкви.
– А вы тоже верущий?
– Даже если бы не верил, – поверил бы в Бога за то, что остался живым после ада в Керчи. За то, что выбрали меня для учёбы и дальнейшей службы в лучшей армии мира. С нами Бог!
– С нами Бог! – стараясь скрыть некоторую обескураженность, отреагировал лейтенант Винклер, вдруг поймавший себя на мысли, что это был диалог равных, – вы свободны, рядовой. Можете идти на занятия.
– Слушаюсь, мой лейтенант.