– Айрин, а скажи мне, пожалуйста, сколько будет дважды два? – спросил я с подозрением.
– Четыре, – живо повернулась она ко мне удивленными глазами.
– А восемью восемь, – не успокаивался я.
– Шестьдесят четыре, – без запинки ответила племянница, чуть покровительственно улыбнувшись.
– Ну, хорошо, а корень квадратный из шестнадцати, – распалился я от мелькнувшего в голове подозрения.
– Четыре, – сказала она, с секундной задержкой, стрельнув расфокусированным взглядом чуть в сторону.
– Одну секунду, дамы, – я поднялся из-за стола и, открыв шкаф, достал из него библию.
– А попробуй прочесть, что здесь написано, – протянул я ей книгу, открытую на первой странице.
– «Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет…»
– Достаточно, дорогая, – прервал я ее, забирая фолиант и укладывая его на место. – Давайте кушать, и извините меня за эту выходку.
Я задумчиво продолжал есть, изредка поглядывая на Айрин и ее жесты. Весь завтрак прошел в гробовом молчании, только изредка звякала вилка Вивьена. Когда завтрак подошел к концу, Айрин подскочила и собрала пустые тарелки. Старая хозяйка тела племянницы, слава Богу, осталась на месте, и я с облегчением незаметно выдохнул. Вечером нужно будет обсудить ситуацию с Бореем. Видимо, отравление активировало часть функций встроенного чипа. Какая-то защитная реакция. Но это уже совсем другое дело. Это кардинально ускоряло процесс адаптации ребенка. Допив свой бокал вина, и увидев, что завтрак закончен, я поднялся и предложил гостьям подняться в фургон. Чтобы не прыгать через борт, я выдвинул из-под днища приставную лестницу и открыл дверцу заднего борта. Пользоваться этой опцией я считал излишним барством, так как при открытии дверцы сразу было видно, что фургон имеет двойное дно. Но сейчас был иной случай. Усевшись напротив женщин, я вопросительно взглянул на Изабель.
– Я согласна, но в присутствии Лилу и если ты обещаешь сохранить все в тайне.
– Надеюсь, слова моего достаточно? – увидев утвердительный кивок, я предложил Изабель расстегнуть лиф платья.
Лилу склонилась за спину девушки и начала развязывать шнурки. Я спокойно ожидал окончания этого эротического шоу. Когда лиф упал вперед, оголив грудь, я постарался сохранить спокойную мину. Грудь у девушки была, безусловно, красивая, но сыпь и коросты, покрывающие ложбинку между грудей, вызывали неприятные отталкивающие ощущения. Наклонившись, я рассмотрел вблизи состояние кожи.