– Было похоже на сон, – согласилась Коринн. – Что это могло быть? Какая-то магия?
– Несомненно, магия! – Мадам Кобаяси поджала губы, все так же крепко обнимая детей. – Хотела бы я знать, чья!
В ее глазах показалась ярость рассерженной лисицы.
Тамико Кобаяси напоила ее чаем, поблагодарила и очень ненавязчиво простилась. Завтра, по ее словам, можно было не приходить. Она скажет, когда услуги Коринн понадобятся. Коринн попрощалась с лисятами и пошла в сторону рынка, то и дело поглядывая на небо. Ее занимал вопрос, связан ли снег с колдовством. Связанна ли с этим вся зима, что так внезапно обосновалась в городе. Как бы то ни было, небо казалось безобидным. Оно было даже светлее, чем обычно. Оно притворялось, что ничего не произошло. «Ладно, – подумала Коринн, – на этот раз поверю тебе».
Но что же случилось? Какой-то сумасшедший маг применил заклятие сна к целому району города? Возможно ли такое? Зачем он это сделал?
Она поежилась. Холод пробирался в рукава и устраивался на сгибах локтей. Коринн взглянула на силуэт крепости, что возвышался на горизонте, легко обогнав все городские крыши в высоте.
«Умники из Оппидума» – вспомнились ей слова Фабриси. Она имела ввиду воскресителей, некромантов, занимающихся самыми темными из искусств. Побочные действия их магии часто выходили из-под контроля, населяя Некрополис всевозможными формами монстров. А может и чем похуже. Вероятно в этот раз воскресители сильно напутали, проводя свои жуткие ритуалы.
Не доходя до рынка, но уже прекрасно его слыша и обоняя, Коринн свернула в Ведьмин переулок. Магазин без таблички неприветливо смотрел на нее пустыми темными витринами. Если хорошенько приглядеться, сквозь пыльное стекло можно было увидеть старый орган, скрипку на стене и черную арфу.
Коринн подергала за ручку, отлитую в форме контрабаса – на всякий случай, хотя за последние полгода еще не случалось такого, чтобы дверь оказывалась открыта.
Дверь не поддалась и сейчас. Коринн стянула варежку. Громко, со знанием дела, постучала. Она приходила сюда каждый день. (Ну ладно, почти каждый.) И всегда стучала в дверь.
– Оставь в покое мою лавку и убирайся, маленькая дрянь! – прозвучало по ту сторону. Голос несомненно принадлежал хозяину магазина, Бишопу Хмелье. Коринн так растерялась, услышав ответ, что на секунду забыла все слова. На протяжении полугода никто не отвечал ей с той стороны.