Как только хлопнула калитка, Олеся бросилась к изваянию Миры, стоящей в сенях. В глазах Богини-матери не таилось укора. Мира смотрела ласково, но грустно.
– Ты прости меня, – пробормотала Олеся, робея под этим взглядом. – Я поступила плохо, знаю! Просто… у меня больше ничего не осталось, понимаешь? – девушка пропустила шнурок между пальцами. – А может, это был знак?.. Может быть Ярина, там, на небе, хотела, чтобы я взяла оберег себе?..
Изваяние молчало.
– Я не отдам его Злате, – сказала тогда Олеся. Ничего не произошло. И Богиня Мира все так же безмолвствовала в полумраке. Кинув на нее еще один взгляд, Олеся выдохнула и бегом поднялась на чердак. Здесь она нынче собиралась устроиться со всеми удобствами, для чего уже перетаскала свои вещи из сеней. В старом деревянном сундуке девушка отыскала несколько тонких лент и шнурков из телячьей кожи. Связав их вместе так, чтобы получилась прочная и длинная веревка, Олеся прикрепила на нее деревянный кругляшек. Затем крепко накрепко связала концы веревочки на шее и убрала солнечный оберег под рубаху, пряча от чужого взгляда. И только ночью достала его снова, чтобы при свете луны прочитать то, что было написано на обороте.
– О солнцеликая Мира, богиня-мать, прошу, дай знак мне, если я действительно наделена чудотворственными силами! Заставь мою кожу сиять, как твои лучи!..
И вдруг на чердаке стало светло. Олеся ясно увидела свои руки, тонкие пальцы, сжимающие деревянный оберег. Вырезанное солнце стало горячим. А потом все закончилось. И лишь лунный свет по-прежнему тускло светил в открытое окно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Вот и лето пришло, да такое погожее, какого давно не припомнят! Без сомнения, жрица постаралась! В Роду все идет своим чередом, и никому не худо. В лесах много зверей да птиц, на полях колосятся посевы. Ай да Злата!..
Даже Олеся к своему неудовольствию признала, что сестра не зря зовется теперь жрицей. А что бы делала она сама? Взбираясь на пригорок, Олеся жмурилась на солнце и думала: «Я ведь ничегошеньки не умею! Злату учила Ярина, меня никто не учил. Я все-таки не смогла бы стать хорошей жрицей для своего Рода. Другая судьба мне уготована. Но какая?» Теперь Олеся каждый день поднималась сюда и собирала лечебные травы для матери. Заваренные свежими, они снимали боли в животе и спине, уменьшали тяжесть в ногах. Быстро набрав корзину, девушка бросилась обратно. Подоткнув подол, чтобы не мешал, слетела с горки, помчалась по лесной тропинке и выбежала к дому. Распахнула дверь. Возле печи на лавке сидели мать и отец. Стол перед ними был накрыт вышитым полотенцем, на нем стояли различные угощения, кем-то уже отведанные.