Но ты не переживай, программы придурка и болтуна не касаются боевых задач. В случае чего я точно смогу обеспечить профессиональную охрану и защиту…
Как же этот робот умел раздражать. Теперь я прекрасно понимал мотивы Накамуры и его ужимки. Понимал, почему он не попытался арендовать только мой корабль для такой щепетильной работы. Очевидно, у этого современного самурая лишь боевые протоколы и работают. Как надо, я имею в виду.
Ладно, деньги не пахнут, потерплю пару часов его общество.
– Кольцо-то хоть при тебе? – задал я, как надеялся, риторический вопрос.
– Неа, я его в каюте госпожи Харуны забыл, на Токугаве-14, – совершенно беззаботно ответил мне голос в динамиках шлема.
А перед глазами светился красным циферблат с отчетом до начала церемонии.
Оболтус, твою мать!
4
По своей натуре я – гонщик. С детства люблю быструю езду и соревнования в скорости. Так вот, у гонщиков есть такое понятие – управляемый занос. Занос – это экстремальная ситуация и крайне опасная для жизни ситуация.
Как гонщик я заявляю: управлять экстремальной ситуацией – невозможно. Трек в принципе не поддается контролю и понятие управляемый занос, по сути – не существует. Есть лишь умение выхода из таких ситуаций.
Умение войти в занос так, чтобы было меньше риска и умение быстро и оптимально реагировать на любые изменения.
Но, не смотря на все умения, – занос все равно остается крайне опасным для гонщика занятием.
К чему я это все? Да вот, гляжу на гало-экран над панелью своего гравицикла, транслирующего разъяренную физиономию господина Хироши и понимаю, что он, как и гонщик на треке – ничего не контролирует.
Просто раньше он об этом не знал, а сейчас – почувствовал.
Попробую пояснить: мы с горе роботом-придурком сидели на моем гравицикле в двадцати пяти тысячах километров от 79-ой посадочной платформы, прямо напротив огромного боевого линкора.
Мощный корабль, иначе не скажешь. Длинна полтора километра, вытянут, словно изящный клинок, сужающийся снизу и с широкой, стометровой палубой сверху. На палубе размещались сотни смертельных орудий: гаусс пушек, тяжелых лазеров и ракетных установок.
Гардой служила торчавшая в конце палубы вышка радиосвязи. Роль рукояти играли восемь черных сопл сверхтяжелого прыжкового двигателя. А на острие клинка разместилось самое грозное орудие корабля – пучковая пушка, занимавшая почти весь наконечник.