– Да, а что ты удивляешься? – отвечает Аринка. – Мы лучшие подруги, а между лучшими подругами всегда накапливается куча обид и непоняток. К тому же я та еще сучка.
Она смеется, и меня тоже начинает распирать от какого-то истерического хохота. Но я сдерживаюсь.
– Не злись, Насть… – шепчет подруга, и в ее тихом голосе я улавливаю просящие нотки. Редкий случай.
– И ты на меня, – выдавливаю я. До меня начинает доходить, что, скорее всего, никакой Аринки напротив меня не сидит. Либо я сейчас сплю, уткнувшись носом в кухонный стол, либо, пьяная вдрызг, разговариваю с пустотой. Наружу снова начинает рваться гиенский гогот.
– Все равно нам было классно, да? – говорит Аринка, и я послушно киваю. Она, кажется, улыбается.
– Я не собираюсь просить прощения, да и выпрашивать – тоже, – задумчиво добавляет шепот. – Хрен с ним. Прощение – это дело времени, враз нельзя сесть, поднатужиться и простить. Даже если ты сейчас скажешь, что прощаешь меня, я тебе не поверю.
– Да тебе и не за что просить… – бормочу я.
Темнота снова вздыхает, да так глубоко, что я чувствую Аринкино дыхание. Оно холодное, как сквозняк, тянущийся из щелей в окнах нашей квартиры.
Собравшись с духом, я решаюсь на свой вопрос:
– Арин, ты точно настоящая? Я что, отключилась, когда ты пришла?
– Я пришла, потому что решила тебе помочь. И дело совсем не в том, как я жила и что творила, и не потому, что я в чем-то раскаиваюсь. Я здесь ради них – всех других девушек…
– Что-то ни фига не пойму…
– Тихо! – перебил меня шепот, и теперь я точно узнавала в нем голос Аринки. – Слушай, Настя. Ты понятия не имеешь, во что ввязалась. Во что я тебя втянула, бедная моя девочка… Сегодня я выпустила на волю чудовище.
Пьяный бред. МОЙ пьяный бред. Голос был Аринкин, но слова – точно не ее.
– И разбираться со всем этим придется тебе, – твердо говорит моя подруга.
– Слышишь меня? – Голос переходит на крик. Я вздрагиваю, темнота вокруг меня стала плотной, почти осязаемой. И внезапно из этого мрака появилось лицо Аринки – близко, нос в нос к моему. Оно болталось в этой темноте – только лицо, без тела, как овальный воздушный шарик. И кричало:
– Останови это чудовище, слышишь? СЛЫШИШЬ?!
Аринка начинает визжать, и этот дребезжащий визг наполняет всю квартиру, я пытаюсь закрыть уши, глаза, но не могу даже пошевелиться.