– Слово «судьба» внушает мне опасения. Что вы подразумеваете?
– Вам надо избавиться от золота, пока о нём не проведал упомянутый джентльмен. Однако перечеканить его на монеты – всё равно что пройти на «Минерве» под пушками Тауэра, неся эти листы на реях.
– Что от него проку, если оно не в монетах?
– Золото годится и для других целей, – сказал Даниель, – о которых я вам когда-нибудь расскажу. Но не сейчас. Сюда идёт Титул, и нам надо свести странность разговора к одному-двум баллам по той шкале, о которой я говорил.
– Титул? Кто это такой?
– Для человека, только что внушавшего мне, как важна печать, вы не слишком внимательно читаете газеты.
– Я знаю, что она существует, как она действует и почему это важно, однако…
– Я читаю газеты каждый день. Позвольте объяснить вкратце: есть газета под названием «Окуляр», которую учредили виги, когда были у власти. В неё пишут несколько умных людей; Титул к ним не относится.
– Вы хотите сказать, он не пишет для «Окуляра»?
– Нет, я хочу сказать, что он не умён.
– Почему же его пригласили писать в газету?
– Потому что он в палате лордов и всегда на стороне вигов.
– Так он – титулованная особа?
– Титулованная особа со страстью к бумагомарательству. А поскольку «титул» ещё и заглавие, то есть имеет какое-то отношение к литературной деятельности, он взял себе такой псевдоним.
– Это самое длинное предисловие к знакомству, какое я когда-либо слышал, – заметил Даппа. – Когда же он наконец подойдёт?
– Боюсь, что он… вернее, они ждут, чтобы вы их заметили, – сказал Даниель. – Держитесь.
Даппа сузил глаза и раздул ноздри. Затем он повернулся на стуле и, буквально следуя совету Даниеля «держаться», упёрся локтем в стол.
Лицом к ним на расстоянии примерно десяти футов стоял, плотно уперев ноги в грязные половицы, маркиз Равенскар; другой господин, ещё более роскошно одетый, висел рядом, уцепившись обеими руками за низкую потолочную балку; его щегольские башмаки раскачивались всего в нескольких дюймах от пола.
Поймав взгляд Даппы, господин разжал руки и с гортанным: «Хух!» спружинил на ноги. Он опустился почти в полуприсед, так что панталоны в паху угрожающе затрещали, и, пригнувшись, свесил руки с подогнутыми пальцами к самому полу. Ещё раз убедившись, что завладел вниманием Даппы, он заковылял к маркизу Равенскару, который стоял неподвижно, словно звезда на небосводе, скривив лицо в вымученной улыбке.