– Нет надобности, – отвечал Даниель. – Я узнаю работу мистера Кирби, вероятно, той поры, когда он был подмастерьем у мистера Томпиона, девять лет назад.
Воцарилась полная, можно даже сказать гробовая, тишина.
– Так и есть, брат Даниель, – выдавил наконец мистер Орни.
– После загадочного взрыва, – пояснил мистер Тредер, – доктор Уотерхауз заперся в мансарде, тёмной, как этот склеп, и много недель не отвечал на мои письма. Я полагал, что ему не хватит духа возбудить преследование. И вот – о диво! – он возвращается в мир людей, зная о часах и часовщиках больше, чем кто-либо из ныне живущих.
– Вы грубо льстите мне, сэр, – запротестовал Даниель. – Однако, чтобы наш клуб достиг своей цели, нам надо выяснить всё, что можно, о конкретных адских машинах. Нет сомнений, что в них использован часовой механизм. Тридцать лет назад я был знаком с Гюйгенсом и Гуком, величайшими часовщиками эпохи. Теперь же технология ушла вперёд, и, вернувшись в Лондон, я обнаружил, что не вхожу более в узкий круг посвящённых. В стремлении наверстать упущенное я порой, забывшись, вскрывал часы, дабы осмотреть механизм и прочесть имя мастера, о чём язвительно напомнил сейчас мистер Тредер. Итог: мы собрались в Клеркенуэлле!
– Какова дьявала мы собрались здесь? – произнёс голос с сильным акцентом.
– Храни вас Бог, господин Кикин! – отозвался мистер Орни не слишком содержательно.
– Если бы вы пришли вовремя, – проворчал мистер Тредер, – то услышали бы объяснение доктора Уотерхауза.
– Мой экипаж увяз в болоте, – пожаловался господин Кикин.
– Болото – ценное открытие, – объявил мистер Орни, который сразу веселел, когда Тредер начинал хмуриться. – Обнесите его оградой, назовите целебной купальней, берите по шиллингу за вход и скоро сможете купить фаэтон.
Русский неосторожно спускался по лестнице в собственную тень. Оранжевая трапеция проецировалась на пол сверху, подрагивая, как падающий с дерева лист. Очевидно, телохранитель господина Кикина, которому рост не позволял войти в склеп, водил фонарём, безуспешно пытаясь посветить хозяину под ноги.
– Здешняя сырость нас убьёт! – провозгласил господин Кикин с убеждённостью человека, которого убивают каждый день перед завтраком.
– Раз свечи не гаснут, то и нам здешний воздух не опасен, – сказал Даниель, которому до смерти надоело, что полуобразованные люди валят все свои недомогания на сырость. – Да, из земли сочится влага. Однако мистер Орни только что напомнил об исключительной чистоте здешних вод. Как вы думаете, почему тамплиеры устроили тут храм? Потому что госпитальеры и монахини ордена святой Марии пили из местных источников и не умерли. Чуть дальше по дороге богатая публика платит деньги, чтобы погрузиться в эту самую влагу.