– Смотри, Васёк, эти серебристые линии – кинезиотейпы… – Черепанов недовольно поморщился, потому что кинезиотейпы наравне с фильтрами Петрика, гомеопатией и заряжёнными флюидами высших материй кремами считал полной и абсолютной антинаучной чепухой.
– Дорогой мой, не смотри так грозно, – Ольга Васильевна потрепала внука за плечо. – Мне назвать это «вибрационными вставками» или «маятниками Капицы»? Не придирайся к словам. Функцию свою они выполняют – и ходить легче, и не болит ничего. Нет, чтобы порадоваться за бабулю.
– Я радуюсь, бабушка, радуюсь, – просто не сразу понял. А вот эти выступы – это тензорные датчики? Ты немного похожа на панголина.
– Внук года, – сощурила глаза Ольга Васильевна. – Джентльмен высокого пошиба. Комплименты просто потрясают. Вот потому, Васёк, ты и не женился ещё, и девушки у тебя нет, а с такими задатками и не будет.
– Девушка, к которой надо подъезжать на кривой козе и говорить пустые слова не устроит уже меня, – Черепичный обнял бабушку. – Кто ещё придёт?
– Валя придёт с Машей, Жанной и Женькой, дядя Ваня наверняка, Володя Лисёнков с сыном, мелочь пузатая батенинская – штук шесть, и все рыжие, как и ты. Из Сыктывкара хотела Люся приехать, двоюродная бабушка твоя, но у неё там какой-то проект по оленьему мониторингу, я не очень разбираюсь. Антон ферму оставить не может.
– С червячками?
– С червячками. Ты эту чёрную львинку, небось, каждый день ешь – то в колбасе, то в масле…
– Бабушка, да я колбасу с маслом не ем!
– Так в хлебе.
– И хлеба не ем. Давай уж закончим спорить и пойдём в гостиную, – Черепичный приобнял бабушку за плечи и повёл в квартиру. Хотя сложно было назвать жилой модуль на двести квадратов в Сотовой Москве «квартирой». Новая технология строительства прозрачных и суперпрочных домов из аквалида породила совершенно невероятные архитектурные конструкции и полностью сняла проблемы с площадью жилья. Хотя большинство москвичей предпочитали традиционные жилища-капсулы, некоторые выбирали сотовые наборные ячейки или пузыри на первом и втором небесном уровне. Под воду спускаться человечество всё ещё не решалось: всё, кроме операторов куполов Приморья, куда и решил податься Василий Черепичный на двадцать седьмом году жизни.
И об этом своём решении ступить на стезю, одну из немногих на Земле, где был высок шанс погибнуть или покалечиться, он решил сообщить семейству в свой день рождения. На возмущённый гул родственников ответил только одно: