– Ты куда, гнида, грабки тянешь поперед всех?
Муха испуганно выпучил глаза на главаря, хотел что-то сказать в оправдание, но Пономарь вскочил и, выбив из-под него ногой табурет, схватил за волосы.
За Муху попыталась вступиться Тонька:
– Гриша, да оставь ты сопляка, у него голова, как барабан пустая, потому и не знает, что делает.
– Сейчас узнает, – Пономарь занес кулак для удара.
Голос Скворцовского его остановил. Встав у Пономаря за спиной, он твердо бросил:
– Не тронь его! Он мне как братишка, а за братишку я…
Пономарь отпихнул Мишку, резко обернулся, скривил в ухмылке тонкие губы.
– Что ты собрался мне сделать за этого сопляка?! Ты на кого чирикаешь, Скворец! Может, ты на мое место метишь?! Да я тебе! – Он схватил со стола нож, пошел на Вячеслава. Скворцовский выставил руки перед собой, собираясь защищаться. С лавки у окна привстал готовый прийти главарю на помощь Володька Косой. Он уже достал из кармана кастет, но Пономарь бросил на него короткий взгляд: «Не надо, сам справлюсь». К Григорию бросилась Тонька:
– Вы чего это удумали! В моем доме поножовщину устраивать!
Пономарь, не спуская глаз с Вячеслава, ударил Песню локтем в грудь.
– Уйди, курва!
Она ойкнула, запнулась об резную ножку табурета, упала рядом со шкафом, затихла, испуганно наблюдая за происходящим.
Пономарь идти на мировую не думал, сделал обманное движение ножом, показывая, что собирается бить в лицо, а сам ударил ногой в живот. Вячеслава отбросило назад. Секунда, и Пономарь прижал его к стене, приставив лезвие ножа к горлу, как делал это, когда грабили мордастого посетителя ресторана, но это стало его ошибкой. Скворцовский не зря имел авторитет среди обитателей интерната, Вячеслав добыл его не только непреклонным характером, трудолюбием и справедливым отношением к другим, но и умением постоять за себя и за друзей, что часто подтверждал кулаками, а поскольку он имел тягу к изучению приемам борьбы и бокса, это ему удавалось очень даже неплохо. Кое-чему он научился в частых уличных драках и во время пребывания в исправительной колонии…
Резким движением он ухватил вооруженную ножом руку Пономаря и вывернул ее, заводя за спину, заставляя противника согнуться и выронить нож.
– Ах ты сучонок! Не иначе у легавых научился руки заламывать! Ты у меня своей юшкой весь пол зальешь! – прохрипел главарь.