Вокруг – чёрная толща воды, будто он двигался сквозь мутное стекло. Фонарь батискафа выхватывал только грязь, песок и скалы на дне. А впереди лишь мрак, густой и тяжёлый, бесконечный и пустой. Акмету представлялось, как быстрые фотоны, устремляясь вперёд, разбивались об эту чёрную стену и погибали, не в силах преодолеть её.
И вот, спустя два часа стало казаться, будто и сам батискаф несётся в бездну и вот-вот разобьётся. Сердце забилось слишком громко, пульс тревожными барабанами бил в ушах. А вдруг фонарь сейчас выхватит из глубины что-то, чего Акмет не должен был увидеть? Невольно он вспомнил старые страшные рассказы о древних спящих морских богах, могучих и ужасных. Впрочем, реальные глубоководные обитатели, встречающиеся ему на пути, были не менее жуткими. Акмет знал, что они для него не опасны – их тела слабые и рыхлые. Большинство из них тут же отплывали в сторону, едва попав в свет фонаря, а те, кто не успевал, врезались в обшивку батискафа и разбивались. Глубоководная фауна пугающа и разнообразна, неудивительно, что она вдохновляла писателей древности на сочинение историй о морских чудовищах.
Когда в желудке заурчало, Акмет перекусил прихваченным из дома энергетическим батончиком. Интересно, сколько он уже в пути? Сейчас двенадцать часов – полдень, а во сколько он отбыл? Кажется, в час после полуночи.
Однообразие вида за иллюминатором утомляло и гипнотизировало, вгоняло в тоску и сон. Акмет не мог насладиться всеми красотами океанского дна лишь потому, что мрак вокруг не позволял видеть дальше маленького шара света, создаваемого фонарём. Впрочем, он жил во мраке всю свою жизнь. Именно поэтому теперь он движется навстречу солнцу.
Усталость брала верх, и потому в семь пополудни Акмет решил немного вздремнуть, поставив батискаф на автопилот. Шутка ли, более полутора суток на ногах. Система оповещения разбудит его, если вдруг что-то пойдёт не так.
Через восемь часов мерзкий писк вывел его из сна – датчики сообщали, что поверхность дна начала забирать вверх. Акмет включил постепенный сброс воды из обшивки батискафа для подъёма на поверхность. Приборы зафиксировали изменение глубины. Две тысячи девятьсот тридцать шесть метров. Через полчаса уже две тысячи четыреста двадцать, ещё через час – тысяча триста пятьдесят, и следом – семьсот шестьдесят пять, двести сорок два, пятьдесят четыре.