Моргаю чаще, но босоножки не исчезают. А помимо зрения активируется и слух. Улавливает недвусмысленные звуки из нашей комнаты.
Какой-то бред…
Поджимаю губы, поднося ладонь к лицу. Моя мама попала под машину, когда выбежала из дома, застав папину измену. Гордей это знал. Я давала понять, что для меня такое – не просто предательство, но и моральная травма. Всё равно что смерть. И не только мамина… Гибель всего.
Он не мог.
Отчаянные внутренние отрицания прерываются реальностью – громкий женский стон долбит по ушам. Шевелю ногами с огромным трудом, будто весят по центнеру. Буквально заставляю себя двигать ими по направлению в комнату. Просто зайти – и тогда всё…
Хотела заключить, что тогда всё станет ясно, но пронзает ощущением, что продолжение тут ни к чему. Просто зайду – и тогда всё. Страшно. Аж дрожью пробивает. Но если не узнаю всё наверняка, буду вечно внушать себе, что ничего не было, но не поверю в это ни за что до конца. А вдруг и вправду всё не так, как выглядит?
Это ведь Гордей. Любимый, самый близкий, родной и единственный. Тот, в чьей любви я никогда не сомневалась. Даже когда колебалась со своей.
Резко оказываюсь у распахнутой двери в нашу комнату. Задыхаюсь, уставившись на то, как сосредоточенно и жёстко двигает бёдрами Гордей, вдалбливая всё более громко стонущую бывшую в нашу постель.
Цепенею, не в силах оторвать взгляд от картины, раздирающей меня на части. Гордей всегда был страстный, но сейчас прямо-таки остервенелый. Будто впервые отпускает себя, не со мной, а с бывшей, которая вот уже несколько месяцев добивалась его внимания.
Добилась, как я вижу.
Она стонет так, что у меня режет уши. Он движется так, что у меня щиплет в глазах. Оба меня не замечают. Даже не догадываются, что я здесь: слишком заняты друг другом, хотя я ведь не мышкой в дом проскользнула. Звуки какие-то издавала. Пусть и не такие громкие, как эта сука.
В груди давит невыносимой тяжестью. Нужно развернуться и перестать смотреть, пока меня изнутри не разорвало. Не могу ведь больше… С каждой секундой всё живое обрывается, погружаюсь в пустоту, мрак. Каждое новое движение Гордея уничтожает нас всё стремительнее, превращая даже светлые воспоминания в грязь. Пятнает их, безжалостно разрушает. А ведь мне казалось, что он так сильно любит…
Разворачиваюсь, иду в ванную. Начну собирать вещи там. Потом в гардеробную, где как раз и чемоданы. А потом… Придётся ещё раз зайти в эту комнату, где тоже хватает нужных мне принадлежностей.