Бесси подняла глаза и широко улыбнулась. Аби перестал рассказывать ей про мушкет, а она все равно не поняла, что это за штука.
– Марш! Привет-привет, заварить тебе чай?
Марш тоже была хорошая. Все говорили, что злая, а Бесси знала – хорошая. Она была из крыла тех, расселенных из реабилитационного центра. Говорили, она туда за что-то нехорошее попала, за преступление, еще она гадости всем говорила и ей в центре обещали, что как только она выйдет, на нее столько жалоб накидают, что Марш трех шагов от ограды не отойдет и рухнет замертво. Марш на эти рассказы только смеялась, Бесси тоже смеялась – наверное, это была шутка. Бесси плохо понимала некоторые шутки.
– Нет, – мрачно ответила Марш.
Из-под ее воротника выползла голографическая татуировка – золотая саламандра. Нарисовала узор на щеке и замерла, раскрыв пасть. Прямо у голубой мерцающей повязки, закрывающей глаз. Вот такая была Марш – один глаз красный, а другой – голубое светящееся пятно.
– Слон вечером, вечером придет, – уточнила Бесси, немного растерявшись.
Она не знала, чего ей может быть надо. Марш была не слишком дружелюбной, и Бесси она тоже часто говорила гадости, хотя никогда не била. Она ни с кем не дружила, ни с кем не ходила гулять и постоянно ругалась с соседями. Бесси никогда не видела, чтобы человек столько ругался.
– Я знаю. Пойдем… пойдем пить чай… в другое место? – нехотя процедила она.
– Зачем? У меня хороший-хороший чай есть, еще из прошлого бокса, я сейча…
– Бесси! – рявкнула Марш. – Пойдем, я хочу купить тебе пирожное, – мягче сказала Марш, но Бесси видела, как дрожат ее ноздри.
Золотая ящерка открыла красные глаза и укоризненно посмотрела на Бесси.
Она вздохнула. Марш была красивая и без ящерок, только волосы совсем коротко стригла и не красила. Так и оставались волосы светло-серые, а если бы у Бесси был такой красивый вздернутый нос и такой упрямый подбородок – вот ни за что она не носила бы короткие волосы скучного цвета. Даже если бы глаз у нее был один.
Интересно, что делать, чтобы их осталось два? Она всегда боялась спрашивать.
А пирожного ей хотелось.
– Пошли, – легко согласилась она.
– Дверь закрой, – мрачно сказала Марш, протягивая руку, будто собиралась схватить ее за воротник и вытащить в коридор. – Да на кнопку же нажми, дура!
– Хотите подать репорт за оскорбление? – с готовностью откликнулся Аби.