– Я делаю плохое дело, знаешь? Я хочу, чтобы Рихард Гершелл не попал в этот свой… дом, который он строит в Среднем Эддаберге. Хочу, чтобы с него списали весь рейтинг, который он на нас заработал. Который на Леопольде заработал. И тогда мы снова посмеемся.
– Рихард любит своих выпускников, – мягко укорил ее аватар. Девушка опустилась на колени рядом с оттоманкой, коснулась ладони Марш – совсем как Бесси, только теперь она ничего не почувствовала. В очках не было функции тактильного восприятия.
Рейтинга не хватало.
– Рихард никого не любит, – процедила Марш. – Рихард – лживый кусок дерьма. Его только рейтинги волнуют.
– У него такая работа. Так всегда было. Он старается сделать так, чтобы всем было лучше.
– Вранье! Это Леопольд хотел, чтобы нам было лучше, а Рихард – только чтобы выглядело лучше! А потом Леопольд ошибся, – прошептала она, закрыв глаза. – Потом Леопольд решил помочь тебе. Знаешь, раньше, если в компании кто-то сделал не то – никто не мог предвидеть последствий, в старых учебниках по маркетингу вообще говорится, что надо все время рисковать, а если удастся так себе – делать вид, что это такой опыт. Это теперь с тебя автоматически слупят рейтинг, и можешь бубнить про опыт сколько угодно. И Рихард явно ничего так не боится, как обделаться больше, чем в тот раз.
Марш раздраженно фыркнула и поднялась с оттоманки. По лицу ее аватара прошла голубая рябь – изображение не успевало прогрузиться.
– Леопольд звонил? – Этот вопрос девушка задавала тихо, с оптимальными из перебранных Марш интонациями. Стоило чуть прибавить голосу силы – становилось слышно, что аватар, как и Марш, знает ответ.
Марш дала аватару имя, но не любила о нем вспоминать. У каждого аватара должно было быть имя, иначе его не получилось бы сохранить. Марш, не думая, назвала Прошлую-Себя анаграммой собственного имени, но никогда не звала девушку с зелеными волосами Шрамом.
А ведь это было честное имя. Настоящее.
– Конечно, – соврала Марш. – Он каждый день звонит.
Пять лет назад она не знала, что Леопольд будет улыбаться, поправляя воротник перед зеркалом и глядя, как зеленая лампочка Аби на воротнике медленно становится оранжевой. Как у всех, у кого на браслете вместо рейтинга горят беспощадным рыжим светом петельки-ноли. И там, за петельками – единственная двойка, а за ней еще два ноля. Двести позиций. Если бы штраф вышел чуть больше – Леопольд был бы мертв. Как все, для кого среди нолей не нашлось спасительной двойки. Как все, кто с рождения носил в себе капсулу с ядом, которую активировал браслет. Как все. Как каждый в Младшем Эддаберге.