Дело в том, что зимой сущим наказанием для меня стали глазные простудные заболевания с красивым названием – «ячмень». Вы можете представить, насколько ужасно ходить в школу в выпускном классе с ячменем на глазу! А то и на двух одновременно. Я понимал, когда ячмень выскакивал зимой. Мама говорила, что это от простуды. Но когда они начинали появляться еще и по весне, то это было как-то совсем непонятно. И очень стыдно. Мне хотелось забиться в какой-то темный угол, чтобы меня никто не видел. Но мне хватило ума сделать все наоборот: закрыть глаза на свой непрезентабельный вид, плюнуть на то, что думают обо мне мои одноклассницы, и сосредоточиться не на своих переживаниях, а на делах.
Мама говорила, что нельзя тереть глаза грязными руками, нельзя переохлаждаться. Что нужно есть больше витаминов. Отец утверждал, что если плюнуть в глаз, то все ячмени сразу пройдут. Или просто плюнуть себе на палец и каждые полчаса смазывать слюной больное веко. Я пробовал, но помогало это не очень. К тому же бабушка всегда говорила мне, что в первую очередь нужно не бороться с последствиями, а устранять причины. Поэтому, не скрою, в волшебном действии слюны и плевков я тогда немного сомневался.
Отец снова сказал, что мне нужно закаляться и принимать холодный душ. Когда-то в детстве я уже это пробовал. Но и теперь стоять под холодным душем было слишком мокро, холодно и противно. Ведь это же не плавать в холодной воде!
Но когда стоит выбор между тем, что противно, и тем, что ужасно, из двух зол мы выбираем меньшее. Или большее – это кому что нравится. В общем, теперь после вечернего кросса я стал принимать душ под все более и более прохладной водой.
К сожалению, это тоже не помогало. Не помогало протирание глаз настоем из ромашки. И даже переливание крови, которое мне сделали в поликлинике.
В то время я почему-то перестал следить за порядком в своей комнате. В секретере у меня был тогда страшный бардак, и мама постоянно ругала меня за это. Я пытался наводить порядок, но через пару дней от него не оставалось и следа.
Еще осенью, в начале учебного года, меня избрали в комитет комсомола школы и назначили ответственным за гражданскую оборону (в девятом классе я отвечал в комитете комсомола за учебный сектор). В мои обязанности входило вместе с инструктором райкома комсомола раз в полгода проверять бомбоубежище, которое было закреплено за нашей школой, исправность вентиляции и противогазов, наличие аптечек и качество питьевой воды. По тревоге (транслируемой через радиоточки, которые были тогда в каждой квартире, и дублируемой сиреной комбината «Химволокно») я должен был организовать прием и размещение местных жителей в бомбоубежище, досуг и культурную программу. А также руководить работой сандружинниц (старшеклассниц из нашей школы) по оказанию первой медицинской помощи пострадавшим.