В общем, на ноги Шафи меня поднял довольно быстро. Даже быстрее, чем я того хотел: была бы моя воля, я бы еще чуток поленился. Хотя на самом деле быстрее, чем Шафи, на ноги меня подняла моя служба. Нужно было срочно разрабатывать новую систему управления огнем заставы, чтобы прекратить обстрелы душманами из нашей зоны ответственности штаба дивизии, баграмского аэродрома и наших застав. Бывали дни, когда на одну только мою заставу прилетало до семидесяти реактивных снарядов. А уж о минометных обстрелах и обстрелах из стрелкового оружия и говорить не стоит. Все они приводили к потерям среди нашего личного состава. А я дал себе слово, что не только сам, но и все мои подчиненные вернутся с этой войны живыми. И одного слова было мало, его нужно было подкреплять делами. Как учил меня в детстве отец: мысль – слово – дело!
Для этого нужно было не только совершенствовать инженерное оборудование нашей заставы и систему огня, но и быстро учиться военному делу, думать за себя и за противника. И направлять его усилия в нужное нам русло.
Вскоре я сообразил «привязать» дирекционные углы танка, миномета и боевых машин пехоты к трубе зенитной командирской, стоявшей у нас на заставе на первом посту. Это сразу же повысило эффективность нашего огня, как днем, так и ночью.
Большой проблемой было то, что душманы выбирали места запуска реактивных снарядов по нашим заставам, штабу дивизии и баграмскому аэродрому вблизи от мирных кишлаков. Обстрелы обычно проводили ночью. Когда первые снаряды улетали к цели, душманы уходили в безопасное место. И наш ответный огонь по ним был не слишком эффективен. Но в случае попадания по мирному кишлаку мог доставить кучу проблем.
В военном училище преподаватели тактической подготовки не раз говорили нам, что нельзя «играть» по правилам, придуманным противником. Нужно навязывать ему свои. А преподаватели политэкономии часто повторяли тезис о том, что экономика определяет политику. А война – это продолжение политики другими средствами.
Поэтому, когда я смог собрать нужную мне информацию о главарях местных банд, ответный огонь мы стали открывать не по местам, откуда по нам производились пуски реактивных снарядов (и где никого уже не было), а по различным объектам, находящимся в личной собственности главарей банд. Расход наших боеприпасов при этом сократился, как и количество обстрелов душманами наших застав, баграмского аэродрома и штаба дивизии из зоны нашей ответственности. И что было очень важно лично для меня – не только на моей заставе, но и во всей нашей роте больше не было потерь.