– Как же, батюшка!.. Одну книжку напечатать не фигура, и можно дешевле пустить, так авось и поразберут; а там, если она понравится да пойдет, так и выпускайте себе вторую, третью – сколько душе вашей угодно.
– Спасибо, куманек, за добрый совет. Итак, решено: я буду выдавать мои записки отдельными книжками; их число и время их выходов будут совершенно зависеть от моей воли и от приема, который сделает им публика.
– Да-с! Только смею вас спросить: вы объявите свое имя?
– Нет, я хочу назваться в моих записках Бельским.
– А, понимаю-с! Это нынче в моде-с. Вам угодно быть вот этим… как бишь они называются?
– Псевдонимы.
– Да-с, точно так-с. Только воля ваша, Богдан Ильич, напрасно-с: это не даст ходу вашей книжке.
– Так ты думаешь, что лучше выставить на заглавном листе мое настоящее имя?
– Оно, если хотите, сударь, все равно. Не прогневайтесь, батюшка, вы по книжному делу человек вовсе не известный. Вот если бы вы уж печатали да вас разика два похвалили в „Библиотеке“, в „Сыне отечества“, в „Северной пчеле“ или в „Русском вестнике“, так это бы другое дело, а то, хоть будьте вы человек распреумный, с большим талантом…
– Да что ж еще надобно?
– Имя, сударь, имя! Это всего нужнее в нашей книжной коммерции.
– Да где ж мне прикажешь его взять?..
– Вот то-то и дело! Не знакомы ли вы с каким-нибудь сочинителем, который в ходу, то есть которого все знают?.. Попросите его…
– Что, что? – вскричал я, вскочив с моих вольтеровских кресел. – Да неужели ты думаешь, что я допущу кого бы то ни было называться сочинителем моих записок?
– Позвольте!.. – прервал Корешков, вставая также со своего стула.
– Чего тут позвольте! – продолжал я весьма неравнодушно. – Стану я из подлых барышей прибегать к таким средствам!.. Я трудился, писал и, надеюсь, не вовсе дурно, а кто-нибудь другой…
– Да выслушайте, Богдан Ильич…
– Полно, кум! Вы все, торгаши, на один покрой. Что такое для вас книга? Товар, и больше ничего. Для вас произведение высокого таланта, творческое создание гения и какой-нибудь новейший песенник – одно и то же…
– Нет, сударь, иногда песенник и лучше, если он ходчее идет. Да дело не в том. За что вы изволите гневаться? Ведь я хотел вам сказать: попросите какого-нибудь известного автора, чтоб он назвался не сочинителем, а издателем ваших записок…
– Какой вздор! Да разве имя издателя ручается за достоинство сочинения?