– Почему ты вернулась? – тихо спросил он, словно адвокат, добивающийся правды от обвиняемого.
Анна молчала, словно отвергнутый докладчик, не допущенный к трибуне. Наконец она ответила:
– Потому что я поняла, что не могу жить без тебя.
Ди смотрел на неё, чувствуя, как внутри него поднимается волна, готовая захлестнуть его с головой. Он понимал, что Анна снова вошла в его жизнь, и теперь ему предстоит разобраться, что это значит.
– Мы больше не можем быть вместе, – тихо сказал Ди. – Мы пошли разными путями, и я не могу вернуться назад.
Анна кивнула, словно тень, добровольно согласившаяся исчезнуть. Она понимала, что их встреча – это не просто случайность, а последняя возможность вернуть то, что было потеряно.
– Что теперь будет? – тихо спросила Анна.
Ди молчал, словно психиатр, пытающийся понять безумие своего пациента. Он чувствовал, как внутри него поднимается волна, готовая захлестнуть его с головой.
– Я не знаю, – тихо ответил он. – Моя жизнь изменилась, и я не могу вернуться назад.
Анна кивнула, словно лошадь, подчиняющаяся воле седока. Она поднялась, словно дух, освободившийся от временной оболочки.
– Тогда прощай, – тихо сказала она, словно самоубийца, расставшийся с последней надеждой.
Ди смотрел ей вслед, словно арестант, оставленный в камере после освобождения товарища. Он чувствовал, как внутри него поднимается волна, словно море, собирающееся к шторму.
В его груди теплилось чувство, словно заржавевший механизм, снова начал тикать, словно наручные часы, пробудившиеся после долгих лет сна.
Анна стала частью его жизни, и её уход вызвал в нём бурю эмоций, которых он давно не испытывал.
Он снова посмотрел на дверь, чувствуя, как внутри него поднимается волна, готовая захлестнуть его с головой. Теперь ему предстояло принять решение, которое изменит его жизнь навсегда.
Глава 3. Мокрый ноябрь
6 ноября 2017 года
Ноябрь пришел, словно неспешный завоеватель, низвергая осень с престола и распространяя свою влажную, холодную власть. За окном стучал дождь, словно миллиарды мелких металлических игл, вонзающихся в оконное стекло. Комната Ди погрузилась в серую, тошнотворную пустоту, словно он находился внутри давно закрытого консервного завода, наполненного тишиной и сыростью.
Он сидел в кресле, уставившись в стену, словно заворожённый чем-то, чего никто не мог увидеть. Тяжёлые капли дождя падали за окном, словно бренчали на клавишах рояля, играя самую удручающую и тоскливую композицию, известную человечеству.