Больше всего захотелось на себя посмотреть, это кем таким я стал?
И как только этот вопрос появился у меня в голове, я тут же получил на него и ответ. Вместо благословения, я получил наследие Пудичиты. Точнее оно перешло ко мне, после его смерти, но так как я отказался от «щедрого» предложения стать Святым, то и моё наследие от Арденов и Пламя хаоса всё ещё были во мне, вследствие чего это всё смешалось, и должно было меня убить. Но я не умер, а стал кем-то, кого до сих пор этот мир не знал. Не ангел, не демон и точно уже не человек, ибо во мне в равной мере смешалось ото всех. Идеальный баланс, о котором так грезила моя мать.
Я шумно выдохнул и привычно потянулся почесать голову, но напоролся на рога. Тьфу! Не такие большие, как у Тери, слава богу, а то бы башка точно отвалилась.
А ещё, вместе с наследием я получил и знания. Эта мразь пернатая, что так тут заливала про «вечные ценности», наверное, просто забыла сказать мне, что благословение Ла получила именно от него, и что Пудичита нарочно свёл меня с ней, чтобы получить веский довод и заставить меня сделать выгодный ему выбор. И что, кроме тех трёх вариантов, был и ещё один.
Все благословения получали свою силу из тех самых камней, что удерживали острова в воздухе. Так что я мог просто уничтожить нужный камень. А так как какой именно мне нужен я так и не понял, то решил, что просто уничтожу все. А что? Святым мне уже не стать. Убить её, по крайней мере пока, сам я не могу и другим не дам. Ну а уж «разлюбить», это вообще не от меня зависит. Так что при всём богатстве выбора, альтернативы и нет.
***
Так как всё пошло не по плану, то с тропы мне пришлось выбираться собственными силами, благо их у меня теперь было до хрена. В итоге я просто пробил потолок и вылетел той же дорогой, что и попал сюда, то есть через озеро. Не уверен, смогут ли теперь другие пройти это испытание, но мне было пофиг. Так-то я сюда даже не просился.
Я криво усмехнулся, подумав, что Фортис был прав, и что эта «тренировка» и впрямь сделала меня лучше. Надо будет позже ему «спасибо» сказать, за столь «бесценный опыт».
Поначалу лететь было и странно и неудобно, но пообвыкнувшись я даже ощутил восторг. С высоты птичьего полёта земля была прекрасна, а небо было бескрайним. Словно я, наконец, получил ту самую свободу, которую так хотел.