– Ева, если ты не заговоришь, я обвиню тебя в препятствовании следствию. Ты этого хочешь? – её тон был ледяным, почти механическим.
Потом она сменила тактику, наклонилась ближе, понизив голос до вкрадчивого шёпота:
– Дай мне хоть что-то, Ева. Докажи, что ты на нашей стороне, и я постараюсь тебя защитить.
Видя моё молчание, она выпрямилась и фыркнула:
– Того, кого ты выгораживаешь, здесь нет, поняла? Ты одна. Это ты сидишь передо мной, а не он.
Я молчала. Страх сковал мне горло. Я боялась последствий, если назову имя Ильи. Кто он вообще такой? Я не знала ничего – только то, что он вытащил меня из той перестрелки, а потом холодно, но вежливо попросил держать язык за зубами. Его голос до сих пор звенел у меня в ушах: спокойный, низкий, с ноткой угрозы, которую он даже не пытался скрыть. Я дала ему обещание, и нарушить его казалось опаснее, чем терпеть допрос. К тому же, как я объясню полиции, что сбежала с каким-то вооружённым типом, который явно не был примерным гражданином? Они бы тут же решили, что я с ним заодно.
Наконец, после нескольких часов допроса, она открыла дверь и кивнула головой:
– Пошли. Пора ехать в конспиративный дом.
За дверью ждали двое мужчин. Они не были в форме, но и на следователей не походили. В них чувствовалась какая-то грубость – в сутулых плечах, в том, как они переглядывались, будто делили между собой грязную шутку. Один был широкоплечим, с щетиной и мутными глазами, другой – тощий, с нервным тиком в уголке рта. Они закинули меня на заднее сиденье машины без опознавательных знаков – старого седана с потёртыми сиденьями, пахнущего бензином и застарелым потом. Пока мы ехали, они болтали о футболе, игнорируя мои робкие вопросы. Я смотрела в окно, пытаясь понять, куда меня везут, но город за стеклом превратился в размытое пятно огней.
Мы остановились у дешёвой гостиницы на окраине – обшарпанное здание с облупившейся краской и мигающей неоновой вывеской. Номер был под стать: две продавленные кровати с выцветшими покрывалами, потёртый ковёр в пятнах и запах плесени, пропитавший всё вокруг. Мужчины бросили свои сумки на одну из кроватей, достали пиво из пакета и закурили. Сигаретный дым лениво поднимался к потолку, смешиваясь с тусклым светом лампы.
– Какая чёртова дыра, – пробормотал широкоплечий, стряхивая пепел прямо на пол.