– У меня к тебе одно важное дело.
«У всех ко мне важные дела», – недовольно подумал Умаров, и его на мгновение охватила безысходная тоска. В какой-то момент он даже позавидовал этой хрупкой девчонке, которая без устали крутилась с мечом. На этот раз она улеглась прямо на пол, поместив холодное оружие на пятки, которые уже успели запылиться от танца.
– Я внимательно слушаю, – сказал он.
– С тобой свяжутся мои люди, которые введут в курс дела, – пояснил Джамал. – Настоятельно прошу на этот раз выполнить все как положено.
– Конечно, – пообещал Пулат. Пожалуй, ответ прозвучал слишком поспешно и заискивающе, но к тому времени разговор уже прервался. Может, связь плохая (все-таки звонок был из Саудовской Аравии), а может, Джамал решил, что вопрос уже, по сути, можно считать решенным.
Умаров подумал, что, скорее всего, второе.
Он посмотрел на миску, в которой маслянисто поблескивал плов, и почувствовал, что весь его аппетит куда-то испарился.
Спустя мгновение в коридоре послышались шаги, и в зал заглянул владелец ресторана:
– Пулат Надирович, к вам тут гости… Неожиданно… Утверждают, что вы их ждете.
Пока Умаров соображал, о каких гостях идет речь, в помещение один за другим вошли трое крепких мужчин. Двое из них были похожи друг на друга как близнецы: чернявые, смуглые, бородатые, в одинаковых темных костюмах, будто два ворона. Один из них держал в руке кожаный дипломат. Взор Пулата переместился на третьего визитера. В отличие от этих двоих, мужчина был славянского происхождения. Одежда его была простой и неброской: светлые джинсы и фланелевая рубашка, на ногах замшевые туфли. На крупной шее блестел крошечный крестик. В глаза бросался уродливый шрам, пересекавший лицо мужчины от глаза к подбородку.
Оглянувшись на притихшего Темира, Пулат бросил:
– Выйди, пожалуйста. Нам поговорить надо.
Уговаривать долго директора миграционного центра не пришлось, и гости молча расселись за столом.
– Вы от Джамала? – спросил Умаров, и гость со шрамом кивнул.
«Как они узнали, что я здесь? Они следили за мной?!» – пронеслась у главы диаспоры паническая мысль. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы внешне выглядеть безмятежно.
– Ты проницателен, Пулат, – произнес «шрам», и Умаров не мог не уловить снисходительные нотки, прозвучавшие в его голосе.
– Пусть принесут дополнительные приборы, – продолжил тот и, оглянувшись на танцующую девушку, не без сожаления добавил: