Среди учеников пронесся возбужденный гул, и кто-то брезгливо бросил:
– Шалава…
Лена дернулась, боль от этих слов была практически осязаемой, будто по открытой ране хлестнули плетью.
– Это неправда! – выкрикнула она. – Подлое вранье! Ничего этого не было, они обманом увезли меня…
– Обманом?! – расхохотался Мансур и неожиданно резким движением сорвал с ее плеча сумку. Перевернул ее вверх дном, он вытряхнул содержимое на пол. Вслед за учебниками и тетрадями из школьной сумки веером разлетелись презервативы. Много презервативов, штук сорок-пятьдесят.
Лена ошарашенно смотрела на них, посылая мысленные приказы в мозг, чтобы все происходящее оказалось сном. Диким, кошмарным сном, но все же сном. Она вдруг поймала себя на мысли, что если бы из сумки вывалился клубок шипящих змей, это шокировало бы ее куда меньше.
Одноклассники начали хихикать, кто-то достал телефон, снимая происходящее.
– Ни фига себе, – протянула одна девушка со стрижкой каре. – А я ее хотела на день рождения на теплоход пригласить… Да с тобой опасно дружить!
Все засмеялись, и лицо Лены залила краска. Кожа горела, как если бы она вдыхала раскаленный пар. Оттолкнув ухмыляющегося Мансура, она подхватила сумку и побежала прочь. Споткнувшись, упала, больно ударившись коленкой, и это падение вызвало новый взрыв хохота.
– Эй, ты куда? – крикнул ей вслед пухлый парень, пнув ногой рассыпанные презервативы. – Забыла самое главное!..
Как только она вышла наружу, заморосил мелкий дождь. Зонтика у Лены не было, и она молча брела прямо по лужам, чувствуя, как прохладные капли дождя падают на голову и лицо.
«Теперь можно не стесняться, все равно уже все мокрое…» – напомнил внутренний голос, и Лена горько зарыдала.
Едва начался рабочий день, как Павлов позвонил в следственный отдел Левобережного отдела полиции. Трубку долго не брали, и ему пришлось звонить в дежурную часть околотка. Наконец адвоката соединили со следователем, который занимался проверкой заявления Лены.
– Следователь Щеканов, – равнодушно прозвучало в трубке.
И Артем сказал:
– Добрый день, это адвокат Павлов. Я хотел узнать, как продвигается дело Мирзоева.
Некоторое время в трубке молчали, будто следователь пытался вспомнить, что имеет в виду Павлов, затем последовал невозмутимый ответ:
– А никакого дела нет, господин адвокат. Мы будем выносить отказ в возбуждении уголовного дела.