Она подняла на него глаза. И сразу же опустила снова. Таким она не видела его никогда. Да Марк Александров и не был таким. Конечно, она все это знала. Что здесь не просто его работа. Вообще не работа. Полжизни. Одной половиной платить за другую? Какой половиной он готов заплатить?
– Ты слышал? Ты меня слышишь?
– Да… Нет, я… Подожди…
В его голосе впервые с момента знакомства звучала растерянность.
– Послушай, я не забыла. Ты говорил! Столько раз… Что мечтаешь остаться тут навсегда. Но ведь все изменилось. Тут теперь все по-другому. Почему ты молчишь?.. Скажи мне хоть что-нибудь. Значит, даже теперь?
Все давно шло не так. Все вокруг было плохо – но только не он. А теперь он молчит. Молча смотрит сквозь стену. Значит, это все же случится. Таня сделала вдох. Стиснула подлокотники кресла.
– У тебя будет выбор. Марк, ты можешь остаться. Здесь. Не со мной… Ты останешься здесь… Тут ты нужен. Сейчас ему нужен именно ты. А остальное, что было… что у нас с тобой было… Прости за ошибки, за ненужные сложности. За напрасные обещания. Я прошу – уходи. Все когда-то кончается… Улыбнись на прощание? Марк, иди. Я прошу – уходи.
Она сказала то, что хотела. Так, как хотела – безучастно, как зачитывается приговор. Не обвинительный – приговор оправдательный. А потом наблюдала за приведением в исполнение. За тем, как растерянность на его лице сменяется каким-то другим выражением. Как он встает, задевая стопку бумаг на столе. Делает шаг. Переступает через порог, запнувшись у двери.
Темно-синяя дверь так и осталась распахнутой: закрыть ее недоставало сил. Их хватило только на то, чтобы сдерживать слезы. Не пытаться вернуть его – извинениями, обещаниями, просьбами. Не лишать его права на выбор… И следить, как он устремляется в дальний конец коридора, к кабинету за двойными дверями, возле которых – табличка с выбитым на металле названием. Одним-единственным словом. СУПЕРНОВЫЙ.
Если бы кто-нибудь – гадалка или гороскоп – напророчил Татьяне Алексеевой, где ей в один прекрасный летний день предначертано оказаться, она бы от души посмеялась. Где-где? На Суперновом?.. К слову, в гороскопы Таня не верила, к гадалкам не обращалась. Нет, слышать о телеканале под громким названием Суперновый она слышала – а кто не слышал? Но работать? Там?! Суперновый Таня даже не включала. Во времена ее юности подобных телевизионных каналов не существовало – откуда же взяться привычке такое смотреть? Да и вообще, с самого рождения – за год до московской Олимпиады – Татьяна Алексеева вращалась в совершенно иных кругах. Занималась фигурным катанием, училась играть на скрипке, ходила в школу «с углубленным изучением английского языка». В старших классах по настоянию родителей посещала полезные курсы – кулинарные и интерьерного дизайна. После окончания школы сразу же поступила в известный столичный вуз на факультет международных экономических отношений. Диплом экономиста вчерашнюю школьницу не прельщал, однако, сдавая вступительные экзамены, она об этом почти не думала. Таня по детской привычке подчинялась родителям, мечтавшим видеть дочь, по меньшей мере, заместителем министра финансов. Поступление прошло гладко: не столько благодаря способностям и знаниям абитуриентки, сколько из-за того, что дед ее, занимавший весьма ответственный пост, лично дважды звонил в ректорат. «Иначе на экзаменах девочку «завалят»!» – убеждала Танина мама своего несговорчивого отца. «Опять случай так называемого блата», – отвечал ей дед, обожавший Булгакова