Где-то на седьмом этаже снова открылась дверь, грубый женский голос громко ругался, но эхо доносило до первой площадки отражённый звук – как будто обладательница голоса хотела кого-то убедить не словами, но интонациями.
Залаяла собака, дверь хлопнула, и раздались быстрые шаги – кто-то спускался вниз, спрыгивая с нескольких последних ступенек. На девятом пролёте и прыжке я положил руку на буклеты, под которыми уверенно чувствовались контуры пистолета.
Та же девочка с таксой и огромным мусорным пакетом, – на сей раз взглянула на меня с любопытством. Долговязая, хрупкая, лет 14, самый дурной возраст. Разозлилась на мать и пошла выносить мусор – а на самом деле прогуляться, встретить кого-то из друзей, подольше побыть вне дома.